Русские патриотические стихи и песни

[Knife]

Вчера по телеящику случайно посмотрел отрывок передачи об известной поэтессе, фронтовичке Юлии Друниной,

http://www.hrono.ru/biograf/drunina.html

И, к своему стыду, только сейчас узнал о ее трагической смерти в 91-м.Была депутатом Верховного Совета СССР в престроечном 89-м, но, полностью в этом разочаровавшись, вышла из депутатов. В августе 91-го была среди защитников "Белого дома". Некоторое время спустя написала : "Безумно страшно за Россию", а 20 ноября 1991 года покончила жизнь самоубийством.
Очень потрясли ее предсмертные стихи

СУДНЫЙ ЧАС

Покрывается сердце инеем -
Очень холодно в судный час...
А у вас глаза как у инока -
Я таких не встречала глаз.

Ухожу, нету сил.
Лишь издали
(Все ж крещеная!)
Помолюсь
За таких вот, как вы,-
За избранных
Удержать над обрывом Русь.

Но боюсь, что и вы бессильны.
Потому выбираю смерть.
Как летит под откос Россия,
Не могу, не хочу смотреть!

(с)Юлия Друнина.
1991

[Инициатоp]

А для меня патриотизм ещё и лирический. Не обязательно с мечами и боевыми кличами:

* * *

Не вводи меня во грех,
Не пришлось бы каяться.
Голова моя - орех,
Всё трещит, всё мается,
Не вводи меня во грех.

Не руби мои кресты,
Не тупи о них топор,
Мне осталось полверсты,
Погоди до этих пор,
Не руби мои кресты.

Проводи меня чуть-чуть,
Не сочти за труд, дружок,
До погоста краток путь,
Выпьешь, скушай пирожок,
Проводи меня чуть-чуть.

Затепли в углу свечу,
Пусть поплачут образа,
Мне б сыграть, как я хочу,
Да в колоде нет туза...
Затепли в углу свечу.

[Александр Ошис]

Федор Тютчев

* * *

Эти бедные селенья,
Эта скудная природа -
Край родной долготерпенья,
Край ты русского народа!

Не поймет и не заметит
Гордый взор иноплеменный,
Что сквозит и тайно светит
В наготе твоей смиренной.

Удрученный ношей крестной,
Всю тебя, земля родная,
В рабском виде Царь Небесный
Исходил, благословляя.

13 августа 1855 г.

[Knife]

Русский огонек

Погружены в томительный мороз,
Вокруг меня снега оцепенели!
Оцепенели маленькие ели,
И было небо темное, без звезд.
Какая глушь! Я был один живой,
Один живой в бескрайнем мертвом поле!
Вдруг тихий свет
(пригрезившийся, что ли?)
Мелькнул в пустыне, как сторожевой...
Я был совсем как снежный человек,
Входя в избу (последняя надежда!),
И услыхал, отряхивая снег:
- Вот печь для вас и теплая одежда...
Потом хозяйка слушала меня,
Но в тусклом взгляде
Жизни было мало,
И, неподвижно сидя у огня,
Она совсем, казалось, задремала...
Как много желтых снимков на Руси
В такой простой и бережной оправе!
И вдруг открылся мне и поразил
Сиротский смысл семейных фотографий:
Огнем, враждой земля полным-полна,-
И близких всех душа не позабудет!..
- Скажи, родимый, будет ли война? -
И я сказал:
- Наверное, не будет.
- Дай Бог, дай Бог...
Ведь всем не угодишь,
А от раздора пользы не прибудет...-
И вдруг опять:
- Не будет, говоришь?
- Нет,- говорю,- наверное не будет.
- Дай Бог, дай Бог...
И долго на меня
Она смотрела, как глухонемая,
И, головы седой не поднимая,
Опять сидела тихо у огня.
Что снилось ей?
Весь этот белый свет,
Быть может, встал пред нею в то мгновенье?..
Но я глухим бренчанием монет
Прервал ее старинные виденья...
- Господь с тобой! Мы денег не берем!
- Что ж,- говорю,- желаю вам здоровья!
За все добро расплатимся добром,
За всю любовь расплатимся любовью...
Спасибо, скромный русский огонек,
За то, что ты в предчувствии тревожном
Горишь для тех, кто в поле бездорожном
От всех друзей отчаянно далек,
За то, что, с доброй верою дружа,
Среди тревог великих и разбоя
Горишь, горишь, как добрая душа,
Горишь во мгле - и нет тебе покоя...

(с)Николай Рубцов
1964

[Инициатоp]

* * *

Соглашусь, мы - не гой еси молодцы,
С родословными новыми, старыми,
У кого - были в пращурах половцы,
У кого-то татары с хазарами.

И всегда были помыслы светлыми,
А чуть что - так одни безобразия,
Сплошь гулящие, ярые, беглые,
Все мы, знать, из Степанов, из Разиных.

Но за тысячу лет не повымерли,
Благо ныне иначе, чем давеча,
Если нас не загнули Владимиры,
Значит есть среди нас Святославичи.

И взлетаем от клича старинного,
и плюём, что на тропах колодины,
Видно все мы с Мосточка Калинова,
Знамо все мы с речушки Смородины.

1998. осень

[Knife]

Такой ты мне привиделась когда-то:
Молочный снег, яичная заря.
Косые ребра будки полосатой
Чиновничья припрыжка снегиря.

Я помню чай в кустодиевском блюдце,
И санный путь, чуть вьюга улеглась,
И капли слез, которые не льются
Из светло-серых с поволокой глаз...

Что ж! Прав и я: бродяга — дым становий,
А полководец — жертвенную кровь
Любил в тебе... Но множество Любовей
Слилось в одну великую любовь!

(с)Дмитрий Кедрин
1944

[Инициатоp]

Кстати, чтобы развеяться чуток - немного юмору:


ЭПОС

Подлый гунн в тиши крадётся,
Сжав в руках кривую саблю,
А в глазах блестит желанье
Умертвить меня скорее

Сабля вострая мерцает
Тусклым светом под луною.
Гунн её точил неделю,
чтоб она острее стала.

Но не взять стальному жалу
Мою ржавую кольчужку,
что ковали мои деды
Из калёного булата.

Я её в штаны заправил,
Чтобы громко не звенела
Об мои большие... бёдра,
И на гунна налетел.

Шибанул его ногою,
Что в сапог была обута,
Прямо в нос, почти не целясь.
Растерялся вредный гунн...

Закатил глаза под брови,
Всхрюкнул громко битым носом
И, свои раскинув руки,
Лёг на спину бездыханный.

И, победу торжествуя,
Я собрался возвращаться,
Совершенно не подумав,
Что пришелец не единый.

И когда в траве поднялись
Три ещё презренных гунна,
Я ругал себя нещадно
За уверенность слепую.


Вслед за тем мы долго бились,
Укрепляли душу боги,
Искры сыпались с металла,
Кольца сыпались с кольчуги.

Землю вытоптали напрочь,
Изорвали всю одежду,
А оставшиеся клочья
Щедро оросили кровью.

Наконец устали руки,
Покорёжилось оружье.
Тут я вспомнил, что есть зубы,
Что, порой, страшнее стали.

Бой кровавый продолжался
До пунцового рассвета.
Солнце утром осветило
Лишь мои младые очи.

Супостаты же лежали,
Ничего уже не видя.
Так случится с каждым "гунном",
На поля мои заползшим!

1998

[Varbandim]

А. Яшин

ТВОЯ РОДИНА

Всё испытала, всё превозмогла -
Года тяжёлых рукопашных схваток,
И выстрелы врагов из-за угла,
И длинные хвосты у продпалаток.

«Великая!» - мы говорим о ней,
Даём присягу в верности сыновней
И воспеваем с пристальной любовью
Берёзки, речки, ширь полей.

А все ли помним
И всегда ль о том,
Что родина была, и есть и будет
Не только реки, горы, отчий дом,
Не просто небо и земля.
А - люди?

Все те, что –рядом, под боком у нас,
И - далеко, чужие нам по крови,
И все они нуждаются подчас
В тепле, в участье,
В братском добром слове.

С любым ты мог служить в одном полку,
Делиться на походе сигаретой,
В далёкой стороне, как земляку,
Поверить душу…
Как забыть об этом?

И если ныне он, товарищ твой,
Твой соотечественник – пусть не
близкий.
Безвестный пусть, - в беде, в нужде какой,
Спеши ему помочь, он не чужой.
Не отмахнись служебною запиской.

Спеши на выручку, других зови, -
Пусть не найдётся душ глухих и жёстких!
Без этого к чему слова любви
О родине,
О речках,
О берёзках?!

[Волков Андрей]

Что споется мне сегодня? Что услышится?
Птицы вещие поют. Да все из сказок!

Птица Сирин мне радостно скалится,
Веселит, зазывает из гнезд,
А напротив - тоскует, печалится,
Травит душу чудной Алконост.

Словно семь заветных струн
Зазвенели в свой черед -
Это птица Гамаюн
Надежду подает!

В синем небе, колокольнями проколотом,
Медный колокол, медный колокол
То ль возрадовался, то ли осерчал.
Купола в России кроют чистым золотом,
Чтобы чаще господь замечал...

Я стою, как перед вечною загадкою,
Пред великою да сказачной страною.
Перед солоно да горько-кисло-сладкою,
Голубою, родниковою, ржаною.

Глиной чавкая, жирной да ржавою,
Вязнут лошади по стремена,
Но влекут меня сонной державою,
Что раскисла, опухла от сна.

Словно семь богатых лун
На пути моем встает -
То мне птица Гамаюн
Надежду подает!

Душу, сбитую утратами да тратами,
Душу, стертую перекатами, -
Если до крови лоскут истончал, -
Залатаю золотыми я заплатами,
Чтобы чаще господь замечал...

[Varbandim]

Вспомню Талькова:

РОССИЯ

Листая старую тетрадь
Расстрелянного генерала,
Я тщетно силился понять,
Как ты смогла себя отдать
На растерзание вандалам.
Из мрачной глубины веков
Ты поднималась исполином,
Твой Петербург мирил врагов
Высокой доблестью полков
В век золотой Екатерины.
Россия…

Священной музыкой времён
Над златоглавою Москвою
Струился колокольный звон,
Но, даже самый тихий, он
Кому-то не давал покоя.
А золотые купола
Кому-то чёрный глаз слепили:
Ты раздражала силы зла
И, видно, так их доняла,
Что ослепить тебя решили.
Россия…

Разверзлись с треском небеса,
И с визгом ринулись оттуда,
Срубая головы церквям
И славя красного царя,
Новоявленные иуды.

Тебя связали кумачом
И опустили на колени,
Сверкнул топор над палачом,
И приговор тебе прочёл
Кровавый царь – великий…гений.
Россия…
Листая старую тетрадь
Расстрелянного генерала,
Я тщетно силился понять,
Как ты смогла себя отдать
На растерзание вандалам.
О, генеральская тетрадь,

Забытой правды возрожденье,
Как тяжело тебя читать
Обманутому поколенью.
Россия!!!

[Varbandim]

А ещё нравится вот это, только автора не знаю

Земли запущены,
Корни подрублены…
Родина милая!
Сколько ты вынесла слёз и печали?
Можно ли выдюжить
Ликом израненным,
Верой отпуганной?
Очнись - оглянись,
Всё начни сызнова:
Застучат топорики мастеровые,
Поднимутся дома новые,
Вырастут дети добрые,
Зацветут цветы алые,
Земля духом наполнится.
И останутся только в памяти
Воды иссякшие,
Земли бесплодные,
Храмы безлюдные,
Корни иссохшие…
Чтобы мир пришел,
Чтобы Бог простил.

[Varbandim]

Чтоб стать мужчиной - мало им родиться,
Как сталь железом - мало быть рудой.
Ты должен переплавиться. Разбиться.
И, как руда, пожертвовать собой.
Как трудно в сапогах шагать в июле.
Но ты - солдат и все сумей принять:
От поцелуя женского до пули,
И научись в бою не отступать.
Готовность к смерти - тоже ведь оружье,
И ты его однажды примени...
Мужчины умирают, если нужно,
И потому живут они в веках.

Михаил Львов, 1943

[Spinoza]

Умом Россию не понять,
Аршином общим не измерить:
У ней особенная стать —
В Россию можно только верить.


1866

[Spinoza]

ОЛЕГОВ ЩИТ


1


"Аллах! пролей на нас твой свет!
Краса и сила правоверных!
Гроза гяуров лицемерных!
Пророк твой - Магомет!.."


2


"О наша крепость и оплот!
Великий Бог! веди нас ныне,
Как некогда ты вел в пустыне
Свой избранный народ!.."


- - -


Глухая полночь! Все молчит!
Вдруг... из-за туч луна блеснула-
И над воротами Стамбула
Олегов озарила щит.

Между 1827 и 1829; начало 1850-х

[Darien]

ПЕСНЯ

Я люблю кровавый бой,
Я рожден для службы царской!
Сабля, водка, конь гусарской,
С вами век мне золотой!
Я люблю кровавый бой,
Я рожден для службы царской!

За тебя на черта рад,
Наша матушка Россия!
Пусть французишки гнилые
К нам пожалуют назад!
За тебя на черта рад,
Наша матушка Россия!

Станем, братцы, вечно жить
Вкруг огней, под шалашами,
Днем - рубиться молодцами,
Вечерком - горелку пить!
Станем, братцы, вечно жить
Вкруг огней, под шалашами!

О, как страшно смерть встречать
На постеле господином,
Ждать конца под балдахином
И всечасно умирать!
О, как страшно смерть встречать
На постеле господином!

То ли дело средь мечей!
Там о славе лишь мечтаешь,
Смерти в когти попадаешь,
И не думая о ней!
То ли дело средь мечей:
Там о славе лишь мечтаешь!

Я люблю кровавый бой,
Я рожден для службы царской!
Сабля, водка, конь гусарской,
С вами век мне золотой!
Я люблю кровавый бой,
Я рожден для службы царской!

Денис Давыдов, 1815
http://denisdavydov.org.ru/biblio.htm