Размышления о русском стиле

[VladTs]

Размышления о русском стиле

Григорий ПАНЧЕНКО

статья была опубликована в журнале "Кэмпо" N1/96

"Русский стиль" единоборства... В последнее время о нем много говорит телевидение, пишут газеты и журналы; с недавних пор эта тема стала достоянием и художественной литературы. Попробуем разобраться, что же это на самом деле.

Прежде всего уточним: есть несколько школ, воскрешающих (каждая по-своему) традиции российских воинов, причем друг с другом они сосуществуют отнюдь не всегда мирно. Так, славяно-горицкая борьба в поисках истоков дошла до языческих корней, и теперь ее адепты всячески клянут православие за то, что оно "замутило чистые воды древнеславянских родников". Все остальные системы припадают к ногам то православной церкви, то военного ведомства (иногда к обоим одновременно). Взаимных обвинений и, наоборот - саморекламы на тему "кто из нас более русский" тоже хватает. Единственное, на чем сходятся все стили - это на проклятьях, адресованных "чуждому для русского духа" иноземному каратэ и ушу...

Эта тенденция заставляет и нас прибегнуть к интонации более полемической, чем исследовательской. Данное обстоятельство вынужденное, однако, к сожалению, неизбежное. Слишком часто информация о "русских школах" приходит из сегодняшних статей, телепередач, публичных лекций или (гораздо реже!) из показательных демонстраций приемов боя. Эта сиюминутная актуальность не дает нам возможности опереться на классические исследования и первоисточники. И она же заставляет заботиться о том, чтобы ошибки и откровенные фальсификации не возвели себя в классику.

1.Песнь о купце и его "калашникове"

Пожалуй, можно вычленить несколько основных направлений. Уже упоминавшаяся славяно-горицкая борьба, созданная Александром Беловым (нынешнее "языческое" имя - Селидор) характеризуется жесткой силовой манерой боя с применением не столько ударов - "селидорцы" выступают без перчаток - сколько толчков, зацепов и подсечек. Если уж удар и наносится, то чаще всего не кулаком, а предплечьем; это так называемый "удар на пол-руки", отмеченный в некоторых былинах. "Славяногорцы" возводят свое искусство к богатырским игрищам Древней Руси, происходившим на погребальном кургане. В настоящее время, по утверждениям руководителей школы, существуют 12 подстилей их борьбы.

Близка по идее - но не по технике исполнения - и так называемая Велесова борьба. Основатель ее до сих пор "засекречен", но, кажется, впервые она появилась в школах прикладного рукопашного боя, культивировавшегося в органах МВД Калининской области (ныне - Тверская).

Кроме "языческого", можно отметить еще два направления. "Казачий стиль" (впрочем, сторонники этого вида единоборства характерны скорее не для России, а для Украины), реконструирующий боевое искусство казаков на основе запорожского гопака и некоторых других элементов; а также "офицерский стиль", из поколения в поколение передававшийся российскими офицерами-дворянами.

Эти ветви боевого искусства заслуживают отдельного рассмотрения. Но мы пока что оставим их, потому что они лежат вне рамок главного (главного ли?) направления "русского стиля".

Это направление представлено целой группой боевых школ. Свою технику оно выводит из кулачного боя мужиков (стенка на стенку или один на один), дополнительно опираясь на обрядовые пляски с элементами поединка, а также на средневековые "дуэли" в рамках "Божьего суда". Такие поединки (см. "Князь Серебрянный" А.К.Толстого или лермонтовскую "Песнь о купце Калашникове") в средневековой Руси отчасти заменяли следствие, суд, а то и приведение приговора в исполнение. Назвать основателя сложно: как будто впервые данную систему "воскресил" петербуржец Андрей Грунтовский, но теперь едва ли не в каждом городе появились свои "основатели", вроде бы независимые от него. Наиболее заметный из них - Георгий Базлов из Твери со своей школой, именуемой буза (в отличие от предложенного Грунтовским названия скобарь).

Характерная особенность данной группы стилей - быстрый темп боя, отсутствие четких стоек, преобладание ударов над захватами (причем удары, в том числе и ногами, делаются с проносом, без фиксации), высокая стойка. В безоружном варианте схватка производится в легких перчатках с открытыми пальцами. Поединки обычно происходят под гармошку, причем музыкальному сопровождению сторонники "русского стиля" склонны придавать повышенное значение. По их словам, оно не просто задает ритм боя, но и включает некие биоэнергетические механизмы, которые высвобождают скрытые силы.[1]

Конечно, если "русский стиль" продолжает вековые традиции, об основателе говорить бессмысленно. Но так ли это на самом деле?

Сразу оговоримся: искусство рукопашной схватки старо, как история войн, и нет ни одного народа, который не был бы с ним знаком. Безусловно, существовало оно и на Руси. Свидетельство тому - летописи, былины, народные заговоры-обереги... "Ино будь сбережен: от топора, от пищали, от татарския пики, от стрелы каленыя, от борца, от кулачного бойца..." Другой вопрос, насколько это соответствует тому, что теперь именуется "русским стилем"?

Его адепты всячески уходят от вопроса: на основании какой, собственно, информации воссоздается боевая техника, а тем более своеобразная философия единоборства (не отставать же в этом от каратэ!). В лучшем случае следуют туманные, без конкретных указаний, ссылки на монастырские летописи и былины. Автор этих строк и сам искал, и к профессиональным историкам обращался. Оказалось, что ничего подобного там нет! В лучшем случае присутствуют крайне расплывчатые фразы, вроде: "И почаста ся крепко держати и удави печенезина в руку до смерти". А как именно "удави" - задушил, сломал хребет, раздавил грудную клетку? Пальцевым захватом или рычажным замком? И как русскому богатырю удалось подойти вплотную, на такое расстояние, чтобы "удави" - нырком, перекатом, а может быть при помощи жесткого блока? Да и вообще, насколько реален сам бой? [2]

В свете всего сказанного и упомянутый ранее "удар в пол-руки" выглядит сомнительным. Вообще, восстанавливать особенности единоборства по таким источникам можно лишь с огромной степенью неопределенности. Иногда может случайно получиться результат, близкий конкретному приему древней Руси, но поди угадай, в каком именно случае...

А ведь сохранившихся летописей не так уж много, все они достаточно хорошо изучены, да и стиль изложения везде схож. Но будь подобные описания в сто раз конкретнее - все равно! У японских и китайских мастеров хранились специальные пергаменты, не просто словесно- описательные, но и сопровождавшиеся подробнейшими рисунками приемов. Однако даже такой документ, специально созданный для обучения бою (а у летописцев ведь были совсем другие цели) является почти мертвым без указаний наставника.

Чуть утрируя ситуацию, можно сказать: воссоздать древнюю систему боевого искусства по подобному документу не легче, чем научиться играть на скрипке, изучая фотографии рук скрипача. А уж восстанавливать ее по летописи - все равно, что учиться играть, читая описание этих фотографий...

В этом смысле особенно умиляет пример Белова-Селидора, который, не найдя должной информации в летописях, обратился к фольклору! И теперь "ничтоже сумняшеся" реконструирует, например, технику боя Ильи Муромца против Идолища Поганого! Интересно, а Змею Горынычу он подражать не пробовал? Тогда, пожалуй, в имитацию вооруженного поединка (все школы "русского стиля" практикуют бой с применением древнего оружия и доспехов, по крайней мере, так, как они все это представляют) следует ввести еще один элемент: с булавой - против огнемета. А лучше, против двенадцати огнеметов, семи, или в крайнем случае трех: менее чем трехголовым Горыныч не бывал.

Используя фольклорную аргументацию, Белов, разумеется, обнаруживает на Руси и берсеркеров (в его трактовке - "боросеков") и даже рыцарей (трактовка Белова - "рыкарь": воин, рычащий от ярости). Дальше - больше. Уже оказывается, что изредка встречающаяся в фольклоре (и еще реже - в летописях) фраза "рассече на полы" якобы означает не рассечение мечом, а разрывание пополам голыми руками; а упоминание о том, что какой-то воевода "сдержал" натиск печенегов, нам предлагают понимать в том смысле, будто он действительно отразил нашествие единолично.[3]

(Летописцы, как и авторы рыцарских романов, иногда "забывали" о мелочи вроде многотысячного отряда, во главе которого стоял их герой, именитый воин. Но если уж такого героя называют воеводой - значит, он ведет войско... При этом, конечно, сам воевода, рыцарь, конунг, фений вполне может быть лучшим бойцом в данном войске).

Собственно, почему бы Руси не иметь "рычащих воинов-зверей", раз уж чуть ли не все цивилизации в начале своей истории их имели? Возражение вызывают только два тезиса:

Утверждение о существовании "школ". Очень и очень редко "звериный" экстаз становится конструктивным (хотя результативным он бывает всегда). Скандинавское берсеркерство - одно из редчайших исключений, но даже оно, и даже в сплаве с рыцарской идеей, породило лишь подобие школ, окончательно развившихся много позже. Пробуждая боевой дух, требуя серьезной тренированности, "зверство" обычно не допускает систематизации.
Положительная оценка "воинов-зверей". В подавляющем большинстве случаев это - не то явление, которое приводит в восторг даже их соплеменников (хотя тем приходится считаться с этой категорией воинов). А уж рассматривать их как защитников родной земли просто неисторично.[4]

Впрочем, восторженная оценка не мешает сегодняшним нео-язычникам для подкрепления своих доводов прибегать к описанию аналогов поведения... у современных зэков. Хотя вряд ли кто из нынешних уголовников был посажен столь давно, что застал еще времена язычества.

Другой источник сведений, из которого якобы черпают информацию сторонники русского единоборства - это приемы, "подсмотренные" во время экспедиций по России. Остается только поверить им на слово: почему-то все эти приемы подозрительно напоминают японо-китайские разработки. Да и как объяснить тот факт, что элементы "народного" боевого искусства абсолютно не были замечены раньше, например в 1900-х годах, когда произошел сильнейший всплеск интереса российской общественности к разным системам единоборства? Ведь тогда древние школы еще не могли быть забыты столь прочно, как сейчас (спустя 80 или 90 лет), особенно если они коренились в еще не разрушенном укладе жизни народных низов.

Вообще-то кое-что замечено было... Поклонники "русского стиля" обычно ссылаются на писателя и журналиста В.А.Гиляровского (1853-1935), который еще в юности проявил немалые познания в боевом искусстве: удары, болевые захваты и броски, приемы обезоруживания. Позже Владимир Алексеевич основал при московском клубе гимнастики фехтовальную школу, где применялась не спортивная шпага, а двуручный меч. Впрочем, эта школа имела скорее сценический уклон: театральные актеры обучались в ней грамотно имитировать положенные им по роли поединки с оружием.

Во время своих странствий по Руси Гиляровский не раз устраивал "матчи" с уголовной публикой, включая известных на всю страну разбойничьих "авторитетов". Во всех случаях - и в дружеских соревнованиях, и при защите своей жизни - победа давалась ему столь легко, что это только потверждает известный принцип: эмпирические наработки ничего не могут поделать с высокоразвитой школой, даже если они подкреплены опытом множества потасовок, огромной мускульной силой и ореолом страха, сопровождающим знаменитых разбойников.

(Это, кстати, еще один довод против языческой древности "уголовного ушу". Правда, при наличии в пределах досягаемости развитых систем единоборства воровская среда способна освоить их, с точки зрения не только техники, но и "духа", быстрее и лучше, чем цивильная публика. Что и произошло в последние десятилетия. К тому же это МАСТЕРУ разбойники противостоять не могли. А достаточно ценными навыками прикладной рукопашной схватки они, как и их европейские и азиатские "коллеги", конечно, владели).

Но сам Гиляровский не скрывал, что боевые навыки он получил от беглого матроса, жившего у них в деревне. Прозвище его было Китаев, так как долгие годы он провел... в Японии, где и обучился приемам, позволявшим ему в одиночку одолевать десяток деревенских мужиков (среди которых, между прочим, были мастера стеночного боя). Кроме того, Китаев в бытность свою матросом, как и многие другие моряки, хорошо освоил европейский бокс именно в боевом варианте. Кстати, в другом месте своих воспоминаний Гиляровский упоминает, что тот же Китаев обучил его "...некоторым невиданным тогда приемам, происхождение которых я постиг десятки лет спустя, узнав тайны джиу-джитсу". Выходит, он и самостоятельно джиу-джитсу изучал (равно как и бокс)... Да и он ли один?[5]

Так что, быть может, основатели скобаря и бузы не только обманывают, но и сами обманываются. Не у одного Гиляровского был "дядька Китаев" - и к 1860-м и тем более к 1980-м, когда был обнародован русский стиль. Собственной школы такие люди, как правило, не создавали, но какие-то осколки их мастерства передавались потомкам в виде отдельных приемов и даже целых комплексов. Происхождение их вскоре забывалось, и вот результат: коль скоро приемы демонстрируют деревенские старики, то не возникает сомнений в "исконности".[6]

Но вообще возрожденные школы стеночного боя оставляют странное впечатление. Ведь их корни, по определению, не уходят в дохристианскую древность или тайные офицерские кружки для посвященных. Место и время их действия локализовано с наименьшим числом белых пятен. Однако все известное о российском боевом искусстве решительно не похоже на то, что девонстрируют современные мастера!

Каким же был русский стиль в действительности? Довольно точное представление о нем дает "Песнь о купце Калашникове". Лермонтов многое знал, многое умел сам (он в юности был, как теперь бы сказали, "спонсором", а то и участником деревенских баталий "стенка на стенку"), многое ощущал поэтически.

...На руках - глухие кожаные рукавицы. Во время "судебного" поединка-дуэли на них нашивали металлические бляхи, чтобы ужесточить удар; впрочем, кулачный бой и борьба на "Божьем суде" имели подчиненое значение по сравнению с владением оружием. Удары были резкими, сильными, не очень частыми; быстрый темп поединка, нырки, уклоны для Руси не характерны (у последователей Грунтовского все с точностью до наоборот). В ход пускался почти исключительно кулак - не ребро ладони, не пальцы! Бой мог кончиться одним удачным ударом. Работа "по точкам" выражалась слабо, но все же некоторые уязвимые места (суставы, солнечное сплетение) были известны. Ноги тоже почти не использовались: нынешние бойцы стараются реконструировать известный по фольклорным записям девятнадцатого века "удар с носка" - но это, похоже, был не удар, а подсечка в нижнем уровне ("носком" тогда называли внешний свод ступни).

Борцовские приемы играли второстепенную роль. Все виды русской народной борьбы весьма условны, боевых приемов они не содержат. Поясная борьба, борьба "в схватку" (почти то же самое, но захват не за пояс, а за ворот) и "не в схватку" (упрощенный вариант борьбы "в схватку", проводимый одной рукой)... Опытные бойцы могли перед кулачным боем сойтись в борьбе, чтобы проверить свои силы, но во время самого кулачного боя борьба помочь уже почти не могла, да обычно и не разрешалась.

В том, что касается кулачного боя, сторонники "русского стиля" прибегают не только к антивосточной, но и к антизападной пропаганде. Из книги в книгу кочует рассказ о том, как английский боксер вышел на поединок против русского богатыря (в роли последнего обычно выступает петровский гренадер) и был посрамлен. История эта восходит к так называемой "Рукописи Нартова", подложность которой доказана уже несколько десятилетий назад, но из "патриотических" соображений об этом стараются не говорить.

Действительность куда скромнее и проще. Вплоть до конца девятнадцатого века боксеры в России почти не встречались, за исключением матросов, широко применявших "уличный" бокс. А отдельные схватки бойцов, обученных европейскому боксу (тех же матросов), со "стеночными" мастерами не давали последним поводов для оптимизма. По окончании наполеоновских войн в России короткое время выступал экс-чемпион Англии Томас Крибб (который тогда был уже не молод и несколько лет как оставил профессиональный ринг). Он провел ряд схваток перед самим императором Александром I, и ни в одном из этих боев не то что не был побежден, но и не встретил серьезного сопротивления. А ведь противостояли ему лучшие "стеночники", которых сумели найти...[7] И едва ли Александр I имел меньшую возможность (и желание) выставить качественного бойца, чем Петр I!

Чтобы закончить разговор о Петре, скажем. что в дневниковых записях его секретарей есть упоминание о том, что ВПЕРВЫЕ император познакомился с английским боксом в 1713-м году, во время поездки в Польшу. Рукопись, приписываемая известному механику, одному из приближенных Петра, Нартову, относит это событие к 1698-му году, но тогда 15 лет спустя царь никак не мог "впервые познакомиться" с боксом.

В некоторых пересказах "Рукописи Нартова" заносчивого англичанина сражает даже не один из спутников Петра, но сам Петр! Это уже что-то вовсе несовместимое со статусом самодержца, прибывшего в чужую страну с официальным визитом. Да и двухметровый император, вопреки множеству последующих выдумок, вовсе не обладал богатырской силой, и никогда не пытался ее "демонстрировать", в отличие, например, от своего прапрапраправнука Александра III, который никаким видом единоборства не занимался, но был чрезвычайно силен.

Вообще эти пересказы начали распространяться еще в прошлом веке - и тогда же послужили основой для ряда недостоверных построений. Так, в конце 1840-х годов А.В.Терещенко (один из основателей российской этнографии) в своем многотомном труде "Быт русского народа" - работе в целом очень интересной, содержащей ценные сведения - именно основываясь на "россказнях", как он сам их называет, о поединке между петровским гренадером и боксером, делает вывод о... происхождении английского бокса из русского кулачного боя. Якобы англичане, убедившись, что русский боец валит англичанина одним ударом, срочно отправили своих мастеров на стажировку в Россию, откуда те и вывезли прототип бокса... Тут мы встречаемся с любопытной ситуацией (как вскоре увидим, не уникальной): при рассуждении об отечественных единоборствах даже квалифицированному исследователю порой изменяет объективность и профессионализм. Не занимаясь этим вопросом специально, Терещенко мог не знать о том, что прототип английского бокса отмечен, по-видимому, еще начиная с "эпохи викингов" (а с XIII-го века - наверняка). Однако и российская действительность у него существует словно в мифологическом пространстве, абсолютно не согласуясь с историческими реалиями. Мало того, что никто нигде и никогда больше не упоминает о такой стажировке (факт беспрецедентнейший) - но и схватку петровского гренадера с англичанином, с которой якобы все и началось, этнограф переносит на 1701 год, когда Петр в Англию не ездил, да и не мог ездить: это - разгар войны со Швецией. Авторитет российского воинства император в ту пору повышал, проводя реорганизацию вооруженных сил, а не устраивая международные чемпионаты по кулачному бою.

И вот ученый, которому по самому его положению надлежит не допускать таких ошибок и который в других обстоятельствах их и не допускал - в данном случае настолько озабочен прославлением своих предков, что забывает об элементарной сверке дат...

В современных же популярных изданиях эту историю обожает рассказывать М.Н.Лукашев, у которого она переходит из одной книжки в другую.

А как обстояло дело с искусством вооруженной схватки? Данных о древнейших временах не имеем, сколько-нибудь систематические сведения сохранились начиная с шестнадцатого века, когда на поединках все того же "Божьего суда" регулярно сходились русские и "немцы", т.е. иностранцы из Западной Европы. Суммировав все известное о таких поединках, Ключевский, которого трудно упрекнуть в недостатке патриотизма, пришел к выводу: русские из фехтовальных схваток победителями не выходили...

Ну не создала Древняя Русь боевых систем, равных школам Востока и Запада (во всяком случае, для клинкового оружия) - и нечего этого стыдиться! В конце-концов, симфоническая музыка и станковая живопись тоже не российское изобретение, что отнюдь не умаляет достоинства таких русских композиторов, как Чайковский и Мусоргский, или таких художников, как Репин и Врубель. Вовсе не обязательно стоять у истоков какого-либо явления, чтобы достигнуть в нем высочайших результатов в более позднее время.

В этом смысле подлинными мастерами "русского стиля" следует назвать тех, кто сумел создать в России школы боевого искусства высокого уровня. Неважно, что в первооснове они "восточные" - так же, как неважно, что музыка и живопись - "западные". Такие мастера есть, их немало. Конкуренции с ними основатели скобаря, бузы, да и славяно-горицкой борьбы не выдерживают даже близко. Именно поэтому, думается, они и настаивают на своей независимости.

Судя по общему рисунку боя, можно сделать вывод, что для большинства "древнерусских" школ современного образца основой послужили различные стили китайского ушу. Они и сейчас-то известны гораздо меньше, чем каратэ, а в 1980-х годах и вовсе легко было выдать их за нечто исконно-посконно-домотканное. Конечно, предстваители этих школ даже в псевдо-русском исполнении способны потрепать многих доморощенных каратистов, как и умелый "стеночный" боец мог одолеть неумелого боксера. Но выступить против опытного мастера...

Так что нынешние "купцы" для обороны больше полагаются на автомат Калашникова. И трудно их за это упрекнуть.

Есть в археологии такой термин - "новодел". Если какой-либо предмет дошел до наших времен в сильно разрушенном, почти неузнаваемом виде, то ученые могут "воссоздать" его таким, каким он им видится на основании имеющихся данных. Но, во-первых - именно НА ОСНОВАНИИ ДАННЫХ, а не исходя из собственной фантазии; тем более, исходя из национал-патриотических соображений. Во-вторых, даже в этом случае нельзя выдавать новодел за подлинник. Думается, восстанавливая древнее боевое искусство, следует придерживаться тех же принципов.

2.Стиль от Лаврентия Павловича

Офицерский вариант "русского стиля" следует рассматривать особо. Основой его является школа А.А.Кадочникова. В отличие от подавляющего большинства "древнерусских" систем, разработки Кадочникова - не фикция, направленная лишь на то, чтобы тешить национальные чувства. Они вполне применимы как в уличной, так и в окопной схватке.

Думается, именно поэтому стиль Кадочникова вызывает яростные нападки со стороны многих "русских школ". В частности, его обвиняют в том, что он является чисто практическим рукопашным боем, не опирающимся на глубокую теорию. Между тем, Кадочников пока что единственный, кто опубликовал детальную методику. Так что теоретическая база у его школы, безусловно, имеется.

Его методика базируется в первую очередь на вращательных движениях, облегчающих как уход с линии атаки, так и проведение болевых захватов (удары имеют подчиненное значение). Бой может вестись в стойке и лежа, на ближней, средней и даже дальней дистанции, хотя система Кадочникова больше адаптирована к условиям ближней схватки в стойке. Известны и приемы на обезоруживание, причем нападающий использует предметы не из древнерусского, а из современного арсенала: нож, автомат со штыком, саперную лопатку.

Рисунок боя очень напоминает некоторые школы джиу-джитсу (и отчасти - айкидо). Случайно ли это сходство? Сам Кадочников никогда не утверждал, что создал свой вариант "русского стиля". По его словам, он лишь систематизировал те навыки, которыми испокон веков владели русские воины. Если же быть абсолютно честным, следует признать: не "испокон веков", а менее века...

Тот факт, что какое-либо боевое искусство процветало в кругах служилого дворянства, не делает его исконно русским, иначе пришлось бы признать таковым и фехтование на шпагах. В конце прошлого - начале нашего столетия в Россию пришло джиу-джитсу, причем явилось оно "с двух концов": через Дальний Восток - путем прямых контактов с японцами, и через Запад - от японцев, приезжавших в Европу. Этот вид боевого искусства вызвал всплеск интереса прежде всего у офицерского сословия, и в первую очередь - своими обезоруживающими приемами.

Конечно, джиу-джитсу явилось не на пустое место: к моменту его появления в России уже применялся бокс, стала популярной греко-римская (или "французская") борьба. Кроме того, навыки штыкового боя, фехтования саблей и шпагой значительно облегчали усвоение если не самих приемов, то базовых движений. Но все же именно японская боевая система стала тем стержнем, на который "насаживались" все остальные школы...

Строго говоря, то же самое происходило и в Европе 1890-1930-х годов, где создавался более-менее единый для всех стран "стиль от спецназа". Разумеется, кое-какие отличия существовали: в Англии сильнее был выражен боксерский компонент, во Франции - элементы савата, практикующего бой ногами. В России, конечно, были свои нюансы. Но лишь Россия несколько десятилетий спустя стала напрочь "замалчивать" японскую первооснову. Однако происхождение, как известно, можно отрицать, но нельзя отменить.

В подавляющем большинстве случаев сейчас, столетие спустя, уже невозможно определить, какая именно разновидность джиу-джитсу легла в основу каждой отдельно взятой школы рукопашного боя. К тому же, хотя многие такие школы рекламировали свое "универсальное, уникальное, непревзойденное боевое искусство", наиболее эффективные из них с самого начала работали для весьма узкого круга людей, понимая, что излишняя реклама в ряде случаев - помеха.

Сведения о них доходят до нас уже в сильно искаженном, иногда романтизированном виде. Например, слухи о таинственном "белогвардейском" (на самом деле просто офицерском) "искусстве убивать красиво", похоже, базируются как раз на существовании таких школ, представляющих либо чистое, либо "гибридное" джиу-джитсу. Может быть, судя по опыту некоторых открытых школ, сенсационность в нем преобладала над боеспособностью. Возможен, конечно, и прямо противоположный вариант.

Не самым сильным, не самым ранним, но наиболее известным из "джиу-джитсеров" (так их тогда называли) дореволюционной России следует признать Нила Ознобишина. Его школа стала довольно представительной еще начиная с 1910-х годов.

Ознобишин исповедовал принцип "атлета-универсала". Его комплексная боевая система, кроме джиу-джитсу, опиралась на английский и французский бокс, приемы "фланкирования" (т.е. фехтования не клинковым оружием, а штыком или пикой) и европейские виды боевой борьбы, как современной, так и возрождаемой в то время "городской борьбы" Средневековья. К последней относятся прежде всего знаменитые "85 приемов фон Ауэрсвальда". Управляться с "подсобным" оружием Ознобишин не учил, но контрприемы против действия им рассматривал.

Приемы джиу-джитсу, взятые в том числе из школы Ознобишина - хотя и не только оттуда - как раз тогда начала перенимать... российская охранка! Полицейским они были нужны для обезоруживания как уголовников, так и "подрывных элементов" - революционных боевиков. Сам Нил Нилович о своих достижениях в области обучения агентов полиции предпочитал широко не распространяться [8] - и его можно понять. Ведь в последующие годы ему пришлось наставлять агентов тайной полиции уже советского образца.

Осуждать его за это остережемся: что ему оставалось делать, если НКВД "наложил лапу" почти на все аспекты применения рукопашного боя? Мы еще увидим, как это отразилось на творческом пути других мастеров боевого искусства...

Кроме того, школа Ознобишина не слишком помогла чекистам, так как была в значительной мере декоративной. Из опубликованных им уже в 30-х годах методик вроде бы следует, что те, кто освоил его систему, могут успешно защитить себя от одного и даже нескольких противников, вооруженных длинномерным или коротким холодным, а иногда - и огнестрельным оружием! [9] Но именно потому, что его школа существовала сравнительно недавно и не была абсолютно засекреченой, о ней сохранили воспоминания многие борцы, боксеры и прочие "рукопашники" тех лет.

Из их воспоминаний складывается следующая картина: когда в дореволюционный период Ознобишин, демонстрируя возможности своей системы, участвовал в показательных боях - одержать победу ему удавалось довольно часто, но только не в тех случаях, когда против него выходил подготовленный боксер. Такие противники тогда были все-таки редкостью и поэтому не возникало нужды кардинально перерабатывать технику школы. Но через два десятилетия уже не сам Ознобишин, а его ученики столкнулись с проблемой: если безоружный противник, избегая захватов, навязывал им бой на дистанции удара - они оказывались почти бессильны...

Школа Ознобишина ударами не пренебрегала, но в ударную тактику ее основатель чересчур прямолинейно перенес борцовскую тактику, основывающуюся на равноправном действии обеих рук. Ознобишин предпочитал прямую, а не боковую стойку и работу "двойным ударом", с одновременным выбросом обоих кулаков в голову и торс противника. При этом очень сильно ограничивались возможность собственной защиты, что вдвойне опасно при схватке не только с боксером, но и с вооруженным врагом, а тем более - с несколькими.

Похоже, Ознобишин не сумел создать именно универсальную боевую систему, заставляя подстраиваться учеников под собственный стиль, во многом определявшийся его личными особенностями: высоким ростом и длинными конечностями при малом весе и почти хрупком телосложении.

И все-таки Ознобишин сделал очень многое: пусть не столько как боец и даже учитель, а как пропагандист и теоретик комплексного рукопашного боя. Ведь именно во время создания им своей системы триумфальное шествие "боевой борьбы", основывающейся на джиу- джитсу, начало приостанавливаться. Большинство ее адептов, механически копируя не лучшие приемы не лучших учителей (вдобавок дошедшие до них уже через вторые-третьи руки), да еще пренебрегая систематическими тренировками, вскоре убедились: в уличной драке их "школа" - помощник слабый.

На этом фоне даже ограниченные, но все-таки результативные системы работающих открыто мастеров позволяли не угасать сохраняющимся очагам боевого искусства. И ждать, когда придет творческое осмысление, которое сможет превратить их в подлинную ШКОЛУ.

Ждать пришлось не так уж долго.

Одним из первых, кто сумел творчески освоить новый вид единоборства, был офицер русской армии В.А.Спиридонов. [10] Нынешние адепты "офицерского стиля" не скрывают, что Кадочников, условно говоря, "внук" Спиридонова (ученик его учеников). И основные навыки боевого искусства он получил не от "обобщенного" русского воина, а в спецучилище минобороны, где готовили военных разведчиков-диверсантов.

Сам Спиридонов вплоть до конца 1930-х и не думал отрицать, что его система основывается в первую очередь на японском искусстве ближнего боя. Правда, потом ему пришлось это сделать, но не по своей воле...

Все сказанное отнюдь не умаляет заслуги Спиридонова (а также Кадочникова). Фактически, они создали новую школу джиу-джитсу: оригинальную, мощную, вполне конкурентоспособную. Только не стоит отстаивать ее древность - раз, и "исконность" - два.

Современному читателю, вероятно, не надо объяснять, что это такое - конец 30-х годов... Именно тогда стал набирать силу тезис "СССР - родина слонов", в полной мере проявившийся уже после войны. Хотя основной удар был нанесен по "западному" влиянию, Япония в данном случае сошла за "запад". Особенно ярко это проявилось на примере судьбы другого основателя "русского стиля" - В.С.Ощепкова. [11]

Родившись на Сахалине, Ощепков детство и юность провел в Японии, где успел получить 2-й дан дзюдо - причем это было еще классическое дзюдо, не успевшее "европеизироваться" в виде спортивного единоборства. В 1920-х годах он работал в российской части Дальнего Востока, на границе с Китаем, где ознакомился с некоторыми школами ушу. Тогда же Ощепков начал создавать свою систему. В первую очередь она основывалась на дзюдо, но гармонично включала элементы других боевых систем - Китая, Европы и даже Америки (так называемая "американская боевая борьба", возникшая на стыке европейских и... индейских единоборств).

Несколько лет спустя, приехав в столицу, Ощепков продемонстрировал такие феноменальные результаты, что сумел потеснить даже школу Спиридонова, пустившую к тому времени глубокие корни. Сами мастера-основатели не очень-то ладили, но их ученики вскоре нашли общий язык. Ощепков, в отличие от своего "коллеги", отказался замалчивать восточное происхождение своей школы. В результате он был арестован как "агент японского милитаризма" и почти сразу же погиб в тюрьме. По слухам, "сталинские соколы", не зная толком, с кем имеют дело, попробовали его пытать - и он дал свой последний бой, в котором его не смогли взять живым, хотя очень старались...

Созданная им школа официально продолжала существовать: именно она легла в основу современного самбо. Но ее новые руководители (в первую очередь - знаменитый Анатолий Харлампиев [12], поспешно объявленный "основателем самбо"), памятуя судьбу своего учителя, приложили максимум усилий для того, чтобы самбо перестало походить на восточное боевое искусство.

В результате очень скоро оно перестало походить на БОЕВОЕ ИСКУССТВО вообще...

Ну конечно, среди самбистов этого направления тоже встречались настоящие мастера. В их число, безусловно, входил и сам Харлампиев (хотя роль, сыгранная им в истории единоборств советского периода, мягко говоря, двусмысленна). Но речь не о них - а об общей тенденции.

А что до того, что позднее самбо оказалось сравнимо с современным дзюдо, то не забудем, что сравнивалось оно не просто с современным, но со СПОРТИВНЫМ дзюдо, которое вызвало бы резко отрицательную оценку и у доктора Кано, и у теперешних стороннников подлинного дзюдо, которых немало не только в Японии. Впрочем, такую же оценку вызвало бы современное самбо (и спортивное, и так называемое "боевое") у его российских основателей, вне зависимости от того, к какой школе они принадлежали.

Правда, Харлампиевское самбо не пыталось объявить себя "русским" единоборством, предпочтя "советское" обличье. Вероятно, это было сделано с учетом личных пристрастий Вождя Всех Народов. Теоретики самбо, говоря о том, что их стиль сложился на основе техники национальных видов борьбы народов СССР, не забывали с особой теплотой упоминуть грузинскую борьбу чидаоба. (Эта борьба действительно повлияла на раннее самбо - хотя и не в большей степени, чем узбекский кураш, азербайджанское гурассу, армянский кох. И в гораздо меньшей степени, чем боевое дзюдо...)

Сейчас, когда ссылки на стили борьбы советских народов вышли из моды, а поиски древнерусских корней, наоборот, в моду вошли, сторонники классического самбо, наверно, волосы рвут от досады: слишком часто ссылались они на Среднюю Азию и Кавказ, чтобы это могло быстро забыться.

Кое-какие попытки "русифицировать" самбо все же предпринимаются. К примеру, начали распространяться утверждения, что базовую технику А.А.Харлампиев перенял все-таки у своего отца, который якобы являлся потомственным кулачным бойцом, унаследовавшим древние российские традиции. [13]

Но Харлампиев-старший был не кулачным бойцом, а боксером - и, кстати, не очень высокого уровня: несколько лет подряд он выступал на французском профессиональном ринге (нет, не в савате, а именно во французском варианте английского бокса), где показал весьма средние результаты, что по меркам "спорта высших достижений" тоже очень даже неплохо. Ему повезло - если это везение - в том, что в предреволюционные годы он оказался одним из очень немногих в России боксеров-профессионалов (боксеров-любителей было куда больше). А в годы послереволюционные Харлампиев-боксер, отец Харлампиева-самбиста, некоторое время вообще оставался чуть ли не единственным "действующим" носителем традиций этого вида единоборств.

Возможно, его судьба повлияла на выбор сыном спортивной профессии (тот закончил Московский институт физической культуры) - но уж никак не на контуры самбо...

Впрочем, спортивно-боевая деятельность Аркадия и Анатолия Харлампиевых - отца и сына, боксера и самбиста - переплетены в довольно сложный узел. Попробуем распутать его хитросплетения.

После возвращения в страну победившего пролетариата из Европы (где он задержался на несколько лет не из-за очередных спортивных гастролей, а по причине попадания в плен во время Первой Мировой), А.Г.Харлампиев некоторое время занимался тренерской работой, повышая квалификацию разношерстных, слабо подготовленных боксерских команд. Никакие иные единоборства, кроме бокса, его тогда не интересовали.

Кстати, именно в тот период о народных боях "стенка на стенку" он несколько раз отзывался крайне неуважительно, как о варварском, примитивном явлении, от которого надо отходить. Известно, что во время тренировок и показательных выступлений ему ассистировали сыновья, Анатолий и Георгий.

Спустя несколько лет интересы Аркадия Харлампиева изменились. В те годы процветало явление, довольно откровенно называемое "массовыми действами": широкомасштабные мероприятия, сочетавшие элементы спектаклей, игрищ, тренировок, групповых рукопашных боев... На первый взгляд это действительно было многообещающее начинание, которое могло стать фундаментом, на котором возникнет новое отношение масс к физической культуре вообще и к ее боевому аспекту в частности. (Рассмотреть же, что за этими "действами" кроется стремление уже крепнущего тоталитаризма ввести все элементы культуры, в том числе и физической, в рамки централизованных мероприятий с постепенно растущим уровнем милитаризации - было и в самом деле нелегко).

Харлампиев выбрал стезю "массовых действ". Обвинять его в этом трудно - именно так ему тогда виделся Путь, тот самый Путь, о котором принято говорить на Востоке: путь духовного совершенствования через физическое. [14]

Итак, весь свой творческий потенциал один из лучших в тот период спортсменов (и бойцов) страны на многие годы отдал разработке гимнастико-атлетических игрищ. Он успешно систематизировал и доработал ряд "нестандартных" российских и зарубежных спортивных игр, большинство из которых, кроме общеразвивающих, имели боевые элементы. В комплекс навыков, необходимых участнику "массовых действ", входили разные виды метания (на точность и силу броска), а также групповая - можно сказать, "стеночная" - борьба... Даже названия практиковавшихся на действах игр говорят сами за себя: "Осада", "Воинский долг", "Стрелковая цепь в атаке", "Взятие в плен"...

Игра "Лев на ловле" совмещала правила пятнашек и схваток ударно-толчкового действия, причем атаки производились движением обеих рук одновременно, при наложении одной кисти на другую. Игра "Скримадж-бол", она же "Толкучка", напротив, представляла собой переработанный Харлампиевым вариант одноручного регби, в котором и ведение мяча, и борцовские действия выполнялись только правой рукой. (Такова была одна из тендженций массового спорта в раннем СССР: превращать "буржуазные" виды в "пролетарские" путем простейшей переделки их из обоеручного варианта в одноручный - и наоборот).

Не менее примечательна игра "Отважный защитник". В ней тоже один противостоял нескольким, в стойке, обороняя от них определенную территорию: то огороженную площадку, то помост, то насыпной холм. При этой защите главную роль играли не удары, а подсечки и силовые толчки - ладонями, предплечьем... (Если техника славяно-горицкой борьбы хоть в какой-то мере опирается еще на что-то, кроме фанатзий ее основателя, то это "что-то" - техника "Отважного защитника" и подобных ему игр. После того, как "массовые действа" перестали быть массовыми, некоторые их осколки закрепились в военно-спортивных, юношеских и даже детских полуофициальных играх типа "Зарница". Оттуда они уже могли быть вновь извлечены как воспоминания о народных боевых играх. Да они ведь и в самом деле были таковыми; но, во- первых, не обязательно русского народа - вспомним скримадж-бол [15] - а во-вторых, по сравнению с народными, очень серьезно доработаны и сознательно насыщены боевыми атрибутами).

...Потратив много лет на совершенствование "массовых действ", Аркадий Харлампиев в конечном итоге разочаровался в них. Разочаровался потому, что основой формирования нового стиля они так и не стали, превратившись в официальные показушные мероприятия. Окончательно осознав это, корифей российского бокса вернулся туда, где начинал свою деятельность - в бокс. Но теперь уже и рамки бокса как чисто спортивного единоборства оказались ему тесны...

Оставшиеся ему немногие годы жизни Харлампиев посвятил, наряду с совершенствованием бокса спортивного, разработке бокса боевого. Но мало преуспел в этом деле по ряду причин.

Прежде всего, бокс на тот момент обладал уже сложившейся техникой и набором правил, практически идеальных для спортивного поединка. Совершенствовать эту систему было очень трудно, легче испортить... Кроме того, сказывалось следующее обстоятельство: бокс, хотя и несколько условное, но высокоразвитое единоборство. Когда Харлампиев попытался ввести в практику методы "небоксерских" атак и защит, которые он применял в армейских гимнастико-атлетических играх, выяснилось, что эти приемы в схватке с боксером высокой квалификации не работают, ибо чреваты мгновенным нокаутом.

И все-таки некоторые предложения Харлампиева (и не только его одного: у него были единомышленники из чаисл лучших мастеров бокса) выглядят недооцененными. Например, предлагалось ввести в систему не самих поединков, но предварительных тренировок штыковой бой и схватки на коротких гимнастических палках в обоеручном варианте - специально для того, чтобы работа с оружием шире раскрыла перед тренирующимися сложную структуру боя. Такая практика имеет параллели во многих школах Востока. Для достижения тех же целей предполагалось оьогатить тренировки за счет включения в них свободного рукопашного боя, базирующегося на... упрощенных методиках школы Ощепкова! О том, что через несколько лет создание этой школы припишут его сыну, а через несколько десятилетий ему самому - Харлампиев и подозревать не мог (да и сын не подозревал)...

Кроме того, как раз тогда во все еще узком кружке мэтров отечественного бокса, в который входил Харлампиев, созрела идея групповых боксерских чемпионатов на специальных рингах. Такой групповой бокс должен был представлять собой не поединки, а единовременную схватку сыгранных команд, таким образом наследуя все достоинства русской "стенки" без ее недостатков.

Такой путь развития бокса как боевого искусства представляется вполне возможным и очень перспективным. [16] Осуществись он - возник бы не просто новый вид спорта. Пожалуй, все виды единоборств тогдашнего СССР получили бы мощный импульс. И, скорее всего, наиболее эффективные школы практического рукопашного боя уже с 1930-х годов сложились бы на основе ударной, а не захватно-бросковой техники.

Но тут выяснилось, что эпоха экспериментаторства закончена - и в спорте, и вообще везде. Советское боевое искусство, как и все прочие виды искусств, вступило в период "социалистического реализма", требовавшего неукоснительного следования утвержденным канонам. А поскольку спорт стал одним из рычагов большой политики, то спортивные и околоспортивные боевые школы начали приводить к общему знаменателю.[17]

Харлампиев-сын продолжал ассистировать отцу и во время увлечения того "массовыми дейсвами" и после его повторного возвращения в бокс, во всяком случае, первые годы. Некоторые атлетические игры, с которыми можно было ознакомиться в период их распространения, восходили к национальным видам борьбы Азии и Кавказа. Но они представляли скорее этнографический, чем боевой интерес.

К моменту ареста и гибели Ощепкова, Анатолий Харлампиев был, так сказать, "младшим из старших" его учеников. Безусловно, очень перспективным начинающим мастером "вольной борьбы", но далеко не первым бойцом и тем более не первым учителем этой школы. Вплоть до 1940-х годов его квалификации еще не хватало даже на то, чтобы составить полный атлас приемов с приложением методических указаний. Первые методики такого типа выпускали более подготовленные на тот момент мастера, старшие ученики Ощепкова - Н.Галковский, И.Васильев, А.Ларионов, А.Рубанчик, В.Волков... Фамилия "Харлампиев" упоминается лишь в ряду второстепенных соавторов - тех, о которых говорится: "в подготовке книги принимали также участие:..."

Почему же именно он был "официально утвержден" в качестве основателя школы самообороны без оружия?

К сожалению, прежде всего потому, что он раньше и громче прочих успел обругать "западное"(?) дзюдо и похвалить совершенно уникальные советские условия, где в семье дружных народов сложился новый, тоже уникальный вид единоборства, успел прибавить дополнительную долю похвалы грузинскому стилю борьбы.

Потому, что умудрялся вставлять в теоретическую часть своих методик крайне демагогические (более того - прямо противоположные тому, что он применял на практике!) тезисы вроде: "Нужно идти не от системы, а от народа"...

Потому, наконец, что почти всех мастеров самбо сожрала война - а Харлампиев на фронт не попал с анекдотической для мастера боевых искусств формулировкой - "по состоянию здоровья". Да, боевая практика в довоенный период обеспечила ему сколько-то травм, но все же уровень его боеготовности настолько превышал уровень рядового призывника, что тут явно просматривается вмешательство "компетентных органов"...

Под маской самозащиты без оружия продолжила свое официальное существование вероятно лучшая из боевых школ советского периода, постепенно все более и более перерождаясь в далеко не самое лучшее спортивное единоборство...

Поначалу название "самбо" (еще раньше - "самоз") применялось к спиридоновской системе. Свою школу Ощепков называл то "дзюи-до" (тогдашнее произношение), то "вольная борьба". Последнее название чаще употреблялось для спортивного варианта этого единоборства. Когда же в СССР завоевала популярность вольная борьба по олимпийской программе (free-style wrestling), являющаяся, в свою очередь, спортивным вариантом кэтча - название ощепковского стиля перешло на нее, а сам он "переименовался" по спиридоновскому образцу!

Систему Спиридонова ожидала прямо противоположная участь. Она, наоборот, перестала существовать официально - но сохранилась на практике (хотя и с грифом "для служебного пользования"). Дело не только в том, что Спиридонов согласился молчать - кто посмеет упрекнуть его за это?! - но и в том, что его школа с самого начала приобрела популярность не среди армейских офицеров, как у Ощепкова, а в НКВД... Раньше об этом говорили бы с гордостью. А теперь - предпочитают вообще не говорить!

Ведомство Ягоды, Ежова и Берии, конечно, предпочитало "шерстить" чужих - например, армейцев - а не своих. К тому же эта мрачная организация нуждалась в собственной боевой системе как минимум по трем причинам.

Во=первых, ради самооправдания. Очень скоро выяснилось, что "враги народа" вовсе не оказывают при аресте такого бешенного сопротивления, которое следует ожидать от матерых шпионов и вредителей. В этих условиях наличие своей школы рукопашного боя как раз и помогало демонстрировать, что служба "и опасна, и трудна".

Во-вторых, ради... пыток! Спиридоновское самбо позаимствовало от джиу-джитсу не только обезоруживающие приемы, но и знание болевых точек организма, при воздействии на которые не остается внешних следов. Система Кадочникова тоже сохранила эти навыки, применяемые главным образом не в бою, а на "форсированном" допросе. Об этом, разумеется, также предпочитают не говорить. И в-третьих - для подготовки террористов. Это ведь тоже была прерогатива НКВД, достаточно вспомнить группу П.Судоплатова. Так что не исключено, что среди тех, кто безуспешно пытался одолеть Ощепкова в его последней схватке, были и ученики Спиридонова, и учителя Кадочникова. Вряд ли это понравилось бы им обоим. Но из песни слов не выкинешь. Существуют в этой истории и более зловещие сюжеты, правда, недосказанные. Дело в том, что, по некоторым данным, Спиридонов был одним из инициаторов ареста Ощепкова.

Во всяком случае, когда между их школами наметился конфликт, последний предложил решить его тем же способом, как Дзигоро Кано в 1886 году разрешил спор между своей школой и школой синто-рю: организовав массовый турнир, который позволит сравнить достоинство мастеров того и другого стиля. Судя по дошедшему до нас мнению современников, мало кто сомневался - у Ощепкова и его учеников были предпочтительные шансы на победу. Но турнир не состоялся. Для этого Спиридонов прибегнул к средствам, доступным влиятельному сотруднику НКВД, каковым он являлся в то время... А вскоре после опалы его противника последовал и арест...

"Офицерский стиль" в его нынешнем виде тоже отчасти сохраняет не боевой, а диверсионно-террористический уклон. Большинство приемов рассчитаны на внезапное нападение, или наоборот на защиту от такого нападения. Быть может, именно поэтому бойцы данного стиля охотно демонстрируют показательные поединки друг с другом, но в свободный спарринг с представителями других школ предпочитают не вступать. Снять часового ученики Кадочникова сумеют, пожалуй, лучше, чем кто бы то ни был. А вот выстоять в открытой схватке против сильного, опытного, готового к нападению противника им будет гораздо сложнее. Хотя бы потому, что их школа почти не приспособлена для отражения не тяжелых, пробивающих, а легких.хлестких ударов.[18]

По правде говоря, это общий недостаток большинства школ джиу-джитсу. И это же - главная причина того, что подлинный бум восточных единоборств произошел на Западе лишь в 1950-х, с "открытием" каратэ и ушу - а не за полвека до того, когда Европа познакомилась с джиу- джитсу. Тогда европейские боксеры быстро разобрались, что против джиу-джитсу надо работать не "ломом" (иначе инерция удара будет использована против тебя самого), а "хлыстом". Поэтому и возникла нужда в "комплексном" боевом искусстве, в котором японские наработки занимали почетное место, но дополнялись многими другими.

Разумеется, Ощепков и Спиридонов были не единственными создателями комплексной школы российского боевого искусства. Более-менее удачные попытки имели место не раз. И в 1910-20-е годы (уже упомянутый Н.Н.Ознобишин и близкий к нему по технике "атлет-универсал" Иван Солоневич), и через сорок с лишним лет (например Т.Касьянов, разработавший стиль, которому до сих пор обучают десантников [19]), и даже в последнее время. Иногда основатели новых школ не скрывают их происхождение, а иногда, увы, пытаются создать себе дополнительную рекламу...

Грустная получается картина. Очень уж по-советски развиваются те виды боевого искусства (да и только ли боевого?!), которые теперь называют "исконно русскими". Можно возразить: а лежит ли вина на них самих? Ведь и восточные единоборства не раз использовались для черного дела (для тех же пыток); ведь и восточные мастера часто преувеличивают древность своих школ, затемняют их историю...

Действительно: мало ли как могут использовать боевое искусство деятели типа Лаврентия Павловича Берия. И впору усомниться, что без Спиридонова они, бедняги, так бы ни до чего и не додумались.

но тогда не стоит утверждать, как делают сейчас представители всех разновидностей "русского стиля", что именно их боевая система является наиболее подходящей для русского, украинского, белорусского (нужное подчеркнуть) народа, а все прочие противоречат национальному духу, традициям православия (или, наоборот, язычества) и вообще являются диверсией со стороны чуждой культуры. Потому, что так "выступать" могут только "совки", с их изуродованной психологией...

Примечания

[1] Это тоже достаточно распространенное явление: искусственный ритм музыки помогает поймать "естественный" ритм боя. Нет ни малейших оснований отрицать возможность существования на Руси зачатков (хотелось бы думать, что и не только зачатков) этой техники. Но и переоценивать ее не следует: ни эффективности, ни уникальности.

[2] Данный конкретный случай почти наверняка достояние не реальности, а легенды. Летописец описывает поединок, отстоящий от него на сотни лет, да и сам тон летописи скорее "агитационный", чем строго исторический.

[3] См. книгу: Белов А.К. - Славяно-горицкая борьба: Изначалие. М., 1992.

[4] Подробнее об этом явлении см. статью Ф.Кардини "Воины-звери" ("Кэмпо" N7/93, с.44-47).

[5] См. Гиляровский В.А. Мои скитания. Вологда, 1958, с.38-40, 106-107, 166-167, 246-147.

[6] Кстати о тверской "бузе". В конце 70-х - начале 80-х годов в Калинине (Твери) существовала школа "русский богатырь", руководители которой брали уроки у одного старика, проживавшего в Белоруссии. В молодости этот старик, младший командир Особой дальневосточной армии, по приказу командарма В.Блюхера изучал ушу в Китае! (Командарм послал в КИтай, на территорию контролировавшуюся коммунистами, целую группу красноармейцев для обучения китайской технике боевого искусства. В 1938 году после ареста Блюхера им пришлось несладко, но кое-кто все же уцелел). Так что ушу могло трансформироваться в "русское народное искусство мордобития" еще и таким манером.

[7] Один из тренеров Крибба оказался вовлечен в ссору с двумя русскими офицерами - и... нокаутировал их, несмотря на то, что они пытались пустить в ход шпаги (последнее обстоятельство Александр счел вполне достаточным, чтобы оправдать действия тренера). Справедливости ради скажем, что трудно представить, как он бы выстоял против двух длинных клинков, будь его противники всерьез нацелены на убийство; скорее всего, они, хотя и обнажили оружие, в первые секунды пытались бить обухом клинка (эта практика довольно типична) - а следующих секунд у них уже не было.

[8] Впрочем, судя по дошедшим до нас методичкам, полицейские и жандармы осваивали лишь азы рукопашного боя, пригодные только для схватки со слабо тренированным противником.

[9] См., например, книгу: Ознобишин Н.Н. Искусство рукопашного боя. - М.: НКВД РСФСР, 1930. - 228с.

[10] Спиридонов Виктор Афанасьевич (1881-1943). См. его книгу "Руководство самозащиты без оружия по системе джиу-джитсу" (1927) и другие.

[11] Ощепков Василий Сергеевич (1892-1937). Прошел курс обучения дзюдо в Кодокане, у Дзигоро Кано. Погиб через десять дней после ареста.

[12] Харлампиев Анатолий Аркадьевич (1906-1979).

[13] В независимых источниках найти указания на давность семейной традиции кулачного боя в роду Харлампиевых не удается. Генеалогия их вообще не прослежена дальше деда Анатолия по отцовской линии. И дед этот был не удалым крестьянином, но медицинским работником, что хотя и не исключает его знакомства с кулачным боем, резко снижает (по общеизвестным нормам XIX века) вероятность его участия в боях "чемпионского масштаба" - постольку, поскольку вообще можно о них говорить.

[14] Нил Ознобишин как раз в то время тоже увлекся пропагандой массовых спортивно-физкультурных мероприятий. А чуть позже он продолжил свою деятельность уже в НКВД.

[15] Основную массу игр составляла скаутская программа, уделявшая большое внимание физкультурной работе с использованием национальных традиций.

[16] Хотя бы потому, что это было бы "повторением пройденного", но на более высоком уровне. В XVIII веке боксу еще не были чужды фехтовальные и борцовские приемы, да и удары ногами. Столь массовым, как русские стеночные бои, английский бокс не бывал никогда, но "групповые" (по 3-6 участников) на раннем этапе порой являлся. А итальянская школа, условно называемая "бокс гондольеров", которая еще во времена Фигга пыталась конкурировать с английской (конкуренции не выдержала, но кое-чему научила победителей-англичан), знала и вполне "стеночные" массовки.

[17] Возможно, сказалось и подозрительное отношение ко всяким "объединениям", тем более связанным с боевыми искусствами.

[18] Тем более это должно затруднить действия в такой совершенно необходимой "спецназовцам" области, как противостояние вооруженному врагу, тем более - нескольким. Конечно, если они не "подставляются", что мы все время видим на показательных выступлениях мастеров данного стиля. Последний факт они категорически отрицают, но он, тем не менее, очевиден для любого наблюдателя, сведущего в единоборствах.

[19] Одним из первых учителей Касьянова был... Анатолий Харлампиев, который, видимо, сыграл в его жизни примерно ту же роль, как Аркадий Харлампиев - в жизни его самого: не наделив своей техникой, повлиял на "выбор судьбы".

[%sig%]

[VladTs]

РЕАНИМАТОРЫ ИЛИ ФАЛЬСИФИКАТОРЫ?

От редакции:

В этом и последующих номерах "Кэмпо" мы продолжим публикацию материалов, освещающих подлинную, а не вымышленную историю отечественных единоборств. В данном выпуске мы предлагаем читателям сокращенный вариант очередных глав из фундаментального исследования Г.К.Панченко (г.Харьков) "Неазиатские боевые искусства".

Более чем вероятно, что накаленные апологеты "русских стилей" не увидят в публикуемых нами материалах ничего иного, кроме попытки опорочить "святое дело патриотов". Между тем, автор данной статьи, а также редакция журнала, говорято о другом: о том, что все так называемые "русские стили" являются СОВРЕМЕННЫМИ творениями, не имеющими прямой связи со старинным кулачным боем. Да, эти стили - русские, славянские. Но все они созданы сегодня, и не имеют никакого отношения к традиции. Вместо нее публике предлагается причудливый коктейль, замешанный на заблуждениях, фантазиях и даже на сознательной фальсификации авторов всех этих "скобарей", "коло", "гориц" и прочих псевдостаринных, псевдонародных, псевдобоевых школ.

Типичный пример: Олег Онопченко из Риги. Он несколько лет занимался каратэ, был одним из его первых пропагандистов в Прибалтике. Потом долгое время изучал тайцзицюань и цигун. Еще позже добавил к ним хапкидо. Достиг хороших результатов во всех этих видах, неоднократно рассказывал в различных периодических изданиях о своем пути. И вдруг весной прошлого года он заявил, что всю жизнь практикует не то, что здесь перечислено, а ... фамильную систему боевого искусства "Коло"! И вот уже господин Онопченко разъезжает по США, демонстрируя доверчивой публике прекрасную технику "мягкого" боя и беззастенчиво утверждая при этом, что своими достижениями он всецело обязан не Востоку, а славянскому наследию.

Слава богу, Онопченко хоть сам мастер, ему есть что показать. Большинство тех, кто подвизается на поприще славянских единоборств, в этом смысле абсолютно ничего собой не представляют. Взять, скажем, минчанина Геннадия Адамовича. Занимался сей господин несколько лет дзюдо, получил первый спортивный разряд. Потому увлекся вьетводао-вовинам, достиг третьей ученической степени (т.е. не дошел до пресловутого "черного пояса" еще три ступени). И тут же объявил себя "наследником" секретной вьетнамской школы "Тхиен Дыонг", обладателем 7-го дана(!). Однако был поднят на смех спортивной общественностью, Минск все-таки город не такой уж большой, здесь все "восточники" друг друга в какой-то мере знают. Тогда Адамович смекнул, что несравненно выгоднее и безопаснее объявить себя "наследником" какой-нибудь славянской школы. "Девять кругов смерти", "Крик ночной птицы" - чем плохие названия? Теперь славянские "стилисты" из России разговаривают с Адамовичем как с равным. Еще бы! Брат-славянин из Беларуси со своим исконным, жутко секретным боевым искусством, представляющим на самом деле невообразимую кашу из всего того, что выдумщик-основатель где-нибудь изучал или видел.

РЕАНИМАТОРЫ или ФАЛЬСИФИКАТОРЫ?

Григорий ПАНЧЕНКО

статья была опубликована в журнале "Кэмпо" N3/96

1.Средневековый кулачный бой

В эпоху средних веков на Руси в большинстве случаев имел место кулачный бой в "стеночном" или "парном" варианте. Он сочетался с разными видами борьбы (преимущественно силового характера), иногда имевшей ритуально-магический характер. В этих последних случаях возможен был "прорыв" шаманского образца, но он, к сожалению, обычно не подкреплялся созданием ШКОЛЫ. Так что говорить о каком-то "языческом" стиле или "стиле волхвов" именно как о "стиле", к тому же якобы присущем исключительно Древней Руси, можно либо совсем не считаясь с истиной, либо по крайней неосведомленности и только перед столь же неосведомленной аудиторией.

К тому же не вызывает сомнений, что православная церковь действительно "погасила" очаги языческого психотренинга, не предложив адекватной замены. Такой заменой могло стать превращение боевого искусства из средства войны в средство личного (именно личного, а не "соборного") самосовершенствования. Почему этого не произошло - другой вопрос, способный завести нас в дебри истории. Говоря крайне обобщенно, по той же причине, по которой не получили развития идеи городского самоуправления и независимого судопроизводства, вольности дворянства и личной свободы крестьян, рыночных отношений и религиозной свободы...

Апологеты нынешних русских стилей обычно насчитывают множество разновидностей отечественного кулачного боя. Фактически речь может идти лишь о тактике проведения состязательных поединков. Обычно боец-профессионал в зависимости от конкретных условий позволял (или запрещал) себе применять "дополнения" в виде подсечек, бросков, ударов с разворота... Множественность требуется лишь современным толкователям, чтобы при указании на примитивизм конкретных поединков в том или ином историческом источнике можно было тут же отречься от них: мол, это деградировавший стиль поздней Руси, а ведь были и настоящие.

К сожалению, как я уже отмечал раньше, практически не сохранилось сколько-нибудь достоверных сведений о русском кулачном бое ни в старых летописях, ни в церковных документах, ни в иллюстративных материалах. Например, Нестор в "Повести временных лет" (1120-е годы) говорит в одном месте: "Видим бо игрище утолочена и людей много множества яко упихати начнут друг друга позора дающе от беса замышленного дела"... Можно ли утверждать наверняка, что термин "упихати" означает "раздавать кулачные удары"? Гораздо правдоподобнее то, что на игрищах не дерутся, а толпятся, толкутся, топчутся. "Беса замышленного дело" для попов ведь не только кулачный бой или борьба, но и песни, пляски, представления скоморохов.

Другое упоминание связано с Владимирским духовным собором 1274 года. Митрополит Кирилл сказал на нем: "Узнал я, что еще держатся бесовского обычая треклятых еллин: в божественные праздники со свистом, кличем и воплем бьются!" Свист и клич имеют место в кулачном бою, но в данном случае наверняка произошло совмещение двух равно "бесовских", с точки зрения митрополита, явлений - кулачного боя и скоморошьей "свистопляски". Так или иначе, эти два упоминания по-настоящему древних кулачных боев - чуть ли не единственные в писаных хрониках ТОГО ВРЕМЕНИ. По ним совершенно невозможно определить ни конкретные приемы бойцов, ни уровень их мастерства. Исходя из этого, нетрудно представить себе уровень достоверности реконструкций в школах "славянского" направления!

И все же можно предположить, что некое подобие школы кулачного боя сложилось в Новгороде, единственном государственном образовании старой Руси, шедшем по пути буржуазно-демократического развития. Эта школа была, видимо, довольно близка по своему характеру к "простому бою" викингов (т.е. состязательному безоружному бою, связанному с неизбежным травматизмом). Потверждение тому можно найти в новгородских былинах и летописях. Вот как выглядит в одной из былин, принадлежащей к циклу сказаний о Василии Буслаеве, описание такой "молодецкой потехи":
"Которова возьмет он за руку -
Из плеча тое руку выдернет,
Которова заденет за ногу -
То из гузна ногу выломит.
Которова хватит поперек хребта -
Тот кричит, ревет, окарачь ползет"...

Независимо от средневековой простоты нравов, былины полны гипербол. Разумеется, не при всяком ударе рука выворачивалась из сустава. Тем более трудно предположить, что Буслаев в каждом бою одолевал по тысяче (!) противников. Однако гипербола - самая обычная вещь в средневековой литературе (в том числе в рыцарских романах), о чем почему-то забывают апологеты русских стилей. Тем не менее, из былин можно извлечь немало полезной информации. Например, внимательный анализ текстов не оставляет сомнений, что кроме обычных для архаичного бокса борцовских приемов ("...я тебя частенько побрасывал, а ты меня - тогды-сегды", говорит один из персонажей) постоянно использовались дубинки, кистени, ножи - словом все, кроме безусловно боевого оружия, вроде меча или секиры. Тот, кто "частенько побрасывал" своих оппонентов, между прочим, шел на кулачный бой с дубиной в руке, и от удара дубины он погиб.

Насколько вообще достоверны новгородские былины? По мнению большинства исследователей, они гораздо точнее передают быт и нравы, чем былины киевского цикла (в которых нередки сюжеты подобного рода: наблюдая за передвижением неприятеля, богатырь смотрит в..."трубочку подзорную"!). Но, конечно, временные сбои встречаются и здесь. Так, Василий Буслаев жил в XII веке, описание же быта новгородцев скорее соответствует XV веку. Впрочем, Господин Великий Новгород - и только он один! - сохранял многие особенности Древней Руси и в эпоху позднего средневековья. И все же восстановить в полной мере облик тогдашних единоборств по таким источникам, как церковные постановления, былины, летописи, по немногим сохранившимся иконам и миниатюрам той поры не представляется возможным. А учебников, подобных фехтовальным и борцовским атласам Европы XIV-XVII веков, новгородцы не оставили.

Бедность и расплывчатость источников крайне затрудняет нам понимание технических особенностей старинного кулачного боя. Например, "Песнь о купце Калашникове" реалистично описывает русский кулачный бой времен поэта М.Ю.Лермонтова (1814-1841), а не царя Ивана Грозного, жившего тремя веками раньше.

Остановимся на этом сюжете, существующем еще и в былинном варианте. Лермонтов воспользовался циклом народных сказаний о татарине Темрюке (или Кострюке), якобы похвалявшемся перед царем Иваном тем, что одолеет любого русского бойца. Согласно былине, его одолели (но не в кулачном бою, а в борьбе) двое братьев-калашников (еще не фамилия, а специальность). В некоторых вариантах былины Темрюк гибнет в ходе боя. В других - его после сражения казнят на плахе, чтоб не хвастался. В третьих - он с позором удаляется из Москвы. Лермонтов избрал иной вариант: казнят купца-победителя, а название его профессии (вспомним "калашный ряд") становится фамилией.

Данный сюжет имеет историческое обоснование. Но сколько далек он и от былин, и от лермонтовской поэмы! В 1561 году Иван Грозный женился на дочери кабардинского князя Марии Темрюковне, вместе с которой в Москву приехали двое ее братьев: Мастрюк (вскоре вернувшийся на родину) и Михаил. Брак с "басурманкой" вызвал определенное недовольство в народе. Царь-батюшка, идя навстречу "народным пожеланиям", отыгрался на ее брате: долгое время проявлял к нему явную немилость, а после казнил.

Михаил Темрюкович в былинах превратился из кабардинца в татарина, сменил имя на отчество, и к тому же как бы "разделился" на самого себя и своих противников (видимо вследствие глухой памяти о том, что братьев было двое). А где же клевета на чужую жену? Где оскорбление национальных чувств русского народа? Где дерзкий вызов на поединок и казнь победителя? Да нигде. Казнили кавказского князя без всяких поединков, просто так!

При подобной степени достоверности передачи не столь давнего эпизода (само событие - 70-е годы XVI века, первая запись сказаний о нем - начало XIX века) появляется сильнейшее подозрение, что все эти "удавленные в руку" печенеги, татары, быки и медведи аналогичны "побитым" в Китае 1900-1925гг. американским боксерам и японским дзюдоистам. Да что там древность! Почти все современные экспедиции собирателей фольклора (1920-1970гг.) в СССР выявили множество "боевых" сюжетов, проникших в народное сознание "обратным ходом" - из литературы. Нередко они оказывались привязаны к именам реальных бойцов, живших всего 1-2 поколения назад. Но это не мешало самому сюжету оказаться своеобразно понятым пересказом "Песни о купце Калашникове", или Нартовского анекдота о поединке гвардейца Петра Великого с английским боксером.

При этом литературный расклад ролей менялся. То, что "победитель" всегда был соотечественником рассказчика - это понятно. Особенно, если учеть, что победителем называли, как правило, реального односельчанина, жившего, правда, не 200 лет назад, а всего лишь 40-50. То, что "побежденный" всегда принадлежал к "внешнему" миру - тоже естественно. Но вот этот "внешний" мир для рассказчика - отнюдь не Англия. Поморские сказатели искренне убеждены, что их земляк одолел столичного ("ленинградского" или даже "петербуржского") чемпиона. Для рассказчиков поволжских враждебный чемпион - пришелец из Симбирска (нынешнего Ульяновска). Фольклорные записи, сделанные в муромских деревнях, не оставляют сомнений: побежден был гигант из самого "города Мурома"! Особенно же охотно все селяне "побеждают" московских богатырей.

В этом смысле крайне поучительно сравнивать учебники по национальным видам борьбы, изданные в 30-х и 50-х годах нынешнего века. Более поздние издания не только увеличивают число описываемых приемов с нескольких десятков до нескольких сотен (что само по себе - яркий пример ненаучной фантастики), но и меняют набор инородцев, побежденных чемпионами данного вида борьбы. Ведь победа над иностранной знаменитостью - любимый сюжет не только рукописи Нартова. До войны побежденным обычно оказывался русский великан ("борец в лаптях"), которого царский губернатор натравливал на местного низкорослого чемпиона. Пару десятков лет спустя выяснилось, что местные чемпионы одолевали представителей Запада, которые почему-то всегда оказывались американцами.

Особенно "примечательна" в этом плане "победа" мастера северокавказской поясной борьбы "тутуш" Кочхара Абайханова над не названным по имени американским борцом, якобы имевшая место еще в 1890 году, но описанная лишь через 60 с лишним лет. Дело в том, что американец применял против Абайханова "удары и болевые приемы французской борьбы" (!), но и это его не спасло. Французская борьба - это хорошо всем известная классическая борьба. Откуда в ней взяться ударам и болевым приемам?! Вообще, создается впечатление, что в последние дореволюционные десятилетия наблюдалось настоящее паломничество в Среднюю Азию и на Кавказ американцев, одержимых единственной мечтой - быть побежденными в местной борьбе!

Учитывая мифологизированность современного сознания, не удивлюсь, если через пару десятков лет не то, что наши потомки, а мы сами столкнемся с абсолютно серьезными рассказами о том, как православный сибирский мастер одолел московского язычника (или наоборот), как киевский мастер боевого гопака победил звероподобного "москаля" (или наоборот) и т.д. А тогдашние этнографы, проанализировав эти сведения, сделают вывод: исходным для этих легенд материалом стали публикации далеких 1990-х годов о безоговорочных победах сторонников "русских стилей" над заносчивыми каратистами, ушуистами, тхэквондистами... Только где они, эти победы? На проведенных недавно в Москве, в Харькове и в Минске "боях без правил" вперед вырвались отнюдь не "русские стилисты", а мастера кик-боксинга, дзю- дзюцу, тайского бокса, самбо (возникшего на основе именно японского дзюдо).

Из-за крайней скудости отечественных источников приходится чаще, чем хотелось бы, прибегать к свидетельствам иноземцев. Безусловно, самое обширное и достоверное описание Руси первой трети XVI века оставил Сигизмунд Герберштейн, посол императора Максимиллиана. Он побывал в России дважды, в 1517 и 1526 годах, хорошо знал русский язык, отличался наблюдательностью. Правда, иногда встрачаются утверждения о тенденциозности записок Герберштейна на том основании, что далеко не все детали быта Московской Руси ему нравились. Так ведь в тогдашних обычаях и в самом деле было много страшного. Один только пример: как мог воспринять просвещенный европеец казнь неверной жены посредством закапывания ее по горло в землю? Чем тут восторгаться?

Нет, Герберштейн оставил на редкость достоверные и (что большая редкость) доброжелательные воспоминания. Кроме того, для нас важно то, что он знал толк в воинских искусствах своего времени. Что же он писал о русском кулачном бое? - "Юноши, равно как и подростки, сходятся обычно по праздничным дням в городе на всем известном просторном месте, так что видеть и слышать их там может можество народу. Они созываются свистом, который служит условным знаком. Услышав свист, они немедленно сбегаются и вступают в рукопашный бой: начинается она на кулаках, но вскоре они бьют без разбору и с великой яростью и ногами по лицу, шее, груди, животу и паху и вообще всевозможными способами одни поражают других, добиваясь победы, так что зачастую их уносят оттуда бездыханными. Всякий, кто побьет больше народу, дольше других остается не месте сражения и храбрее выносит удары, получает в сравнении с прочими особую похвалу и считается славным победителем".

Итак, это бой скорее толпой, чем стенкой. Удары ногами нельзя назвать "высокими", так как (судя по контексту) их наносят уже сбитому на землю противнику. Такой бой, безусловно, требовал силы, мужества, умения "держать удар" и терпеть боль. Но вот требовал ли он подлинного искусства? Сомнительно... Недаром хвалят самого выносливого, а не самого ловкого.

Оставил Герберштейн и подробные описания разных вариантов поединков в рамках "Божьего суда", в том числе таких, которые не сводились к чисто фехтовальному бою, а являлись рукопашной схваткой без всяких правил, на уничтожение. В этих описаниях звучат те же нотки. Должным образом оценив силу и мощь русских профессиональных бойцов (на "Божий суд" выходили почти исключительно наемнвые профессионалы), австрийский посланник словно вздыхает: вот к этой силе и храбрости добавить бы еще хорошую школу. Во всяком случае, европейским бойцам (и фехтовальщикам, и кулачникам) он советует не стараться "пересиливать" московитов. Гораздо рациональнее сперва уйти в оборону, дать схлынуть первому яростному натиску, а потом воспользоваться превосходством в технике и почти полным отсутствием у русских приемов защиты.

Сходные выводы можно сделать из записей царских секретарей 1630-40-х годов. Царь Алексей Михайлович изволил тогда увлекаться показательными поединками, проводившимися пред его очами. Наряду с русскими, в них участвовали "военспецы" из Немецкой слободы (т.е. собственно немцы, а также французы, голландцы, швейцарцы, англичане...). Судя по тому, что награды иноземцам за фехтовальные поединки давались заметно более ценные, чем соотечественникам, можно сделать вывод, что они производили на государя гораздо более сильное впечатление. А ведь самдержца никак нельзя упрекнуть в "низкопоклонстве перед Западом"...

Через сто с лишним лет после Герберштейна Московскую Русь посетил другой дипломат - Адам Олеарий (в 1633-34гг.). Групповые кулачные бои он описывает бегло, не добавляя ничего нового к заметкам своего предшественника. По его словам, в них участвуют главным образом подростки и юноши 15-20 лет, причем бои эти происходят очень часто, чуть ли не ежедневно. Схватки взрослых мужчин Олеарий наблюдал лишь во время серьезных ссор, при которых "они дерутся кулачным боем и изо всех сил бьют друг друга в бока и в срамную часть".

Оставил Олеарий (вернее, сопровождавший его художник Т.Грамани) и рисунок, изображавший игрища на Масленницу, на которых сходились кулачные бойцы. К сожалению, они изображены менее подробно, чем скоморохи, кукольники и дрессировщики медведей: лишь у двоих можно различить детали боевой стойки. Все же этот рисунок, вместе с описанием, позволяет заключить - за сто лет техника кулачного боя не стала более виртуозной. Любопытно, что создатель одного из "новых русских стилей", а именно "скобаря", А.Грунтовский приводит в своей книге "Русский кулачный бой" на странице 152 изображение только правого бойца (!) с этого рисунка. Книга Грунтовского выгодно отличается от других подобных изданий меньшим количеством прямых фальсификаций, их место чересчур вольные толкования. Объяснение Грунтовским этого рисунка - одно из них. Дескать, мужичок вовсе не дерется, он "ломается".

"Ломание" - это воскрешенная им якобы исконная русская техника движений, связанная с расслаблением тела. Реально же, думаю, техника Грунтовского и иже с ним идет от "мягкого" ушу, где она присутствует на несравненно более высоком уровне. На рисунке музыканты (под чью музыку происходит "ломание") вовсе не рядом с бойцами, а на том максимальном удалении, которое допускает пространство гравюры. Ну, а устранение одного из противников для того, чтобы "поправить" технику и менталитет отечественного единоборства (дескать, это не жестокая схватка, как следует из текста Олеария, а благородная забава) - есть одна из тех фальсификаций, без которых невозможно обойтись даже умеренным патриотам.

Итак, оба иностранных автора указывают на популярность ударов в пах. Русские источники XVII называют и другие уязвимые места, известные кулачным бойцам. Работа по ним считается недостойной хитростью, ведь победу, по общему мнению, должна приносить сила, а не ловкость! (Когда впервые были записаны правила кулачного боя, одним из главных стало требование "биться на силу", т.е. пренебрегая ловкостью, быстротой, маневренностью и т.д.) Но все же она существует. Это удары "по глазам", "по уху", "под сердце". Пинки ногами служат прежде всего для затаптывания поверженного противника. Нравы жестоки, но они не превосходят жестокость бойцов средневековой Европы. Да и по эффективности кулачный бой еще не уступает современным ему западным аналогам (в отличие от фехтования и борьбы). Пожалуй, из всех ударных видов единоборств во времена Олеария (середина XVII века) только английский бокс начал уходить "в отрыв".

Кроме Герберштейна и Олеария, Россию XV-XVII веков посетило немало иностранцев. Однако практически никто из них не уделял в своих воспоминаниях и путевых записках особое внимание русским боевым искусствам. Весьма показателен пример Дж.Флетчера, посвятившего в объемистой книге нашему вопросу всего одну фразу: "После обеда царь ложится отдыхать и, обыкновенно, почивает один или два часа, если только не проводит один из них в бане или на кулачном бою". Точно так же упоминают, но не раскрывают сущность кулачного боя, борьбы, "Божьего суда" и даже военного дела Горсей, Бусов, Патерсон, Петрей, Тьеполо, Турбервилль, Михалон Литвин, Халкуит, Ченслор и другие...

2.В новое время на старый лад

XVIII век дает возможность познакомиться с описаниями кулачных боев, сделанных уже самими русскими. По-прежнему их виртуозность весьма относительна, а правила - очень жестоки. Те современные нам авторы, которые пытаются представить стеночный бой как благородную забаву с элементами товарищеской взаимопомощи, отсутствием ударов в голову и категорическим запретом атаковать сбитого с ног - мягко говоря, приукрашивают действительность. Чаще всего стеночные схватки в то время превращались в массовые побоища с использованием ножей, кистеней, коротких дубинок и "заначек" (укрытых в рукавице либо зажатых в кулаке утяжелителей типа медных монет, свинцовых пуль, железных стержней). "Стенка", после которой не оставалось хоть несколько убитых или искалеченных, была редчайшим явлением.

Ставшее в конце XVIII века пословицей правило "лежачего не бьют" впервые было сформулировано в Указе императрицы Екатерины Первой от 1726 года: "Чтобы увечного бою не было б и кто упадет, лежащих никого не били б". Большинство бойцов восприняло этот указ как покушение на свои священные права и прошли десятки лет, прежде чем он стал хоть изредка соблюдаться. Обычно потасовки проходили на том же уровне суровой бескомпромиссности, как во времена Буслаева или Герберштейна. Зато другое правило - "Бей по роже, да не замай одежи" - было выдвинуто "снизу". И оно обычно соблюдалось, так как захваты за одежду чреваты порчей последней. Между тем, одежда для значительной части населения стоила слишком дорого, чтобы можно было позволить рвать ее в каждой баталии.

Практиковались ли контрприемы против оружия, применявшегося в кулачном бою? По сути дела нет. Отсюда такое распространение всевозможных "заначек". Иной раз ими запасались едва ли не все участники "стенки" с обеих сторон! Ни та, ни другая команда не видели иного способа справиться с натиском противника. Техника защиты отсутствовала. Даже в 1863-66гг. В.И.Даль в своем "Толковом словаре живого великорусского языка" приводил примеры использования кистеней в стеночных схватках, утверждая, что к вооруженному кистенем человеку "нет подступа в кулачном бою". Из этого напрашиваются два вывода. Значит, во времена Даля (или в недавнем для него прошлом) стеночные бои проводились не только на кулаках. Кроме того, кистень в опытных руках оружие конечно грозное, однако именно против него возможна масса контрприемов. Во всяком случае, больше, чем против того же ножа. И если уж "подступа нет", значит, отсутствуют сколько-нибудь надежные навыки работы голыми руками против оружия.

Наряду со словесным описанием, в XVIII веке кулачный бой и борьба становятся предметом изображения "народной гравюры" - лубка. Лубочная гравюра предает позы и движения несовершенно, к тому же трудно иной раз угадать, запечатлен на лубке реальный бой или театрализованное представление "дурацких персон" - скоморохов, разыгрывающих шуточные сценки поединков. И все-таки некоторые выводы сделать можно. В основном они подкрепляют сказанное ранее.

Парные поединки вне "стенки" существуют, но они более характерны для борьбы, чем для кулачного боя. В таких поединках участвуют все сословия, вплоть до высших слоев дворянства, причем поддаваться родовитым противникам не принято (хотя и такое случалось, как свидетельствуте самый ранний из "борцовских" лубков, датируемый 1730-м годом). Участие аристократии в борцовских и кулачных поединках было новым являением. В период становления феодализма знать не только не участвовала в подобных забавах, но и вообще пренебрегала безоружными единоборствами. Нет о них сведений ни в "Поучении Владимира Мономаха детям", ни в других источниках. Охота, верховая езда, упражнения с оружием - но только не борьба и не кулачный бой, даже с людьми своего круга, не то что с простонародьем.

В кулачных боях удар наносился, помимо костяшек передней части кулака, еще и нижней его частью (при размахе сверху) и внутренней (при движении руки сбоку). Любопытно отметить, что подобная техника сохранялась до XX века. Когда незадолго до революции 17 года молодой В.Набоков (будущий знаменитый писатель) состязался со своими сверстниками, привычными к кулачным боям, его обвинили в англомании - на том основании, что он бил лишь передней, а не внутреней или нижней частью кулака. Только победа помогла ему доказать, что он использует технику английского бокса вследствие ее эффективности, а не из преклонения перед надменными британцами...

Подбивы и зацепы ног (пресловутый "удар с носка") сохранились и в кулачном бою и в борьбе. Арсенал их был весьма ограничен, но все равно умение проводить хотя бы некоторые подсечки считалось верхом совершенства, доступным далеко не каждому бойцу. По-прежнему мало распространена (хотя уже и не осуждалась) высокая меткость ударов, позволяющаяа работать по уязвимым зонам. Однако список их сузился еще больше, например удар ниже пояса стал менее популярным. А главными действующими факторами остаются, как и прежде, физическая сила и выносливость.

Все это можно выяснить не только посредством анализа лубков, но и по запискам современников - их письмам, мемуарам, бытовым описаниям. Некоторую дополнительную информацию дают также подписи к самим лубкам, но к ним надо относится с большей осторожностью, чем к картинкам, поскольку выдержаны они в нарочито скабрезном духе. И если тексты типа "хочешь сделать дураком - бей в глаз кулаком" еще можно с большой натяжкой трактовать как рекомендацию работы "по зрению", то регулярно встречающаяся на лубках фраза "встали до драки, разбивают друг другу сраки" едва ли указывает на самые популярные удары.

С ростом цивилизованности российского дворянства оно постепенно стало отходить от участия и в стеночных боях, и в парных поединках. Сама возможность состязания барина с мужиком, да еще с угрозой оказаться побежденным, начала считаться "неприличной". Дольше сохранялось участие дворян в борьбе, но и там они постепенно перешли в разряд "спонсоров" и "болельщиков". Тем не менее, были исключения, потверждающие общее правило. Речь идет о двух носителях графского титула - Алексее Орлове (1737-1808) и Федоре Ростопчине (1763-1826) - достигших чемпионских высот в конце XVIII века именно в кулачном бою.

Правда, о графе Орлове поговаривали, будто он получил подготовку в области английского бокса. Дело в том, что его военная карьера проходила в тесном контакте с английским морякам, в те годы (1760-70-ые) буквально помешанными на боксе. А участие в стеночных боях он начал принимать лишь с 38-летнего возраста, по окончании военной карьеры. Но я не собираюсь настаивать на этой версии хотя бы потому, что достоверные данные насчет боксерской подготовки графа Орлова отсутствуют. Кроме того, он в ней, скорее всего, и не нуждался. По крайней мере для того, чтобы побеждать стеночников. Ведь его рост составлял 203см(!), а вес - свыше 150кг, и отнюдь не за счет жира! Для восемнадцатого века, когда люди были в своей массе намного ниже, чем сейчас, это просто феноменальные данные. При хорошо поставленном ударе и значительно большей, чем у деревенских стеночников, общей культуре движений (хотя бы потому, что Орлов обучался совершенно обязательному для людей его круга фехтованию), такой "супертяжеловес" был поистине непобедим в бою. Что же касается графа Ф.Ростопчина, то владение им техникой английского бокса - точно установленный факт.

Нельзя не отметить в этой связи очередную легенду. Графу Орлову приписывается умение убивать быка одним ударом кулака. Автора смущало подобное "предвосхищение подвигов Оямы", но поскольку о нем писали современники Пушкина, для которых времена Орлова являлись недавним прошлым, приходилось верить. И лишь недавно мне удалось найти воспоминания людей, лично знавших А.Орлова. Там говорилось, что граф действительно убивал быка одним ударом, но не кулака, а сабли!

В XVIII веке могли появиться уже не только "народные", но и вполне профессиональные зарисовки кулачных боев русскими худодниками. К сожалению, не появились, во всяком случае не дошли до нас. А вот в XIX столетии они известны в количестве нескольких десятков. До 1800 года сохранились только зарисовки иностранцев.

Все они потверждают нашу концепцию русского кулачного боя как единоборства вполне серьезного, но к боевому ИСКУССТВУ даже не приближающегося. Да, стойки открытые, но это вынужденная мера, связанная с неумением осуществлять качественную защиту и, по- видимому, с отсутствием понимания ее необходимости. Бойцы очень мало осведомлены о том, что может натворить при попадании в "уяхвимую точку" по-настоящему квалифицированный удар. Кроме того, в народном кулачном бою имеет место весьма своеобразное представление о доблести: высшая заслуга измеряется количеством полученных травм!

Что до "расслабленности", которую нынешние создатели стилей "а-ля рюсс" считают достоинством, позволяющим, якобы, избегать ударов, то ее тем больше, чем ниже профессионализм рисунка. То же самое, кстати, характерно и для изображений английского бокса. На так называемых "народных картинках" (очень близких к лубкам) боксеры тоже открыты и расслаблены. А на более квалифицированных рисунках (нередко изображающих тех же самых людей в тех же самых матчах!) у них гораздо более "собранные" и "закрытые" стойки. Увидеть в лубочных картинках что-то иное можно только при очень большом желании. Такое желание, конечно, есть у А.Грунтовского, когда он комментирует литогравюру Корнеева по рисунку Гейслера (а не наоборот, как утверждает Грунтовский), что "характер борьбы и реакция зрителей - все говорит за то, что это борьба, а не драка, как переведено с немецкого" (стр.156). Увы, первоисточник не дает оснований для подобного вывода. Зрители действительно не спешат разнимать участников, но именно потому, что они на сей раз дерутся всерьез.

Бои "по правилам" имели место в двух случаях. Во-первых, по категорическому требоваию "спонсора" (А.Орлова, Ф.Ростопчина, М.Лермонтова и других), четко определявших место, время и условия боя. Во-вторых, при "внутриобщинных" крестьянских состязаниях. Это в самом деле очень интересное явление, но не с боевой, а с историко-этнографической точки зрения. Их всеобщность, массовость и регламентированность заставляют думать, что данное "мероприятие" восходит к древней эпохе "мужских союзов". На эту версию работает возрастное деление (подростки начинают бой, молодежь продолжает, "бородачи" включаются последними), специальная терминология, общественный контроль за соблюдением правил (самосуд над нарушителями, равно как и над отказывающимися выходить на общий бой; последний акт стал уже символическим и обычно сводился к денежному штрафу). Однако с древних времен наследовалась скорее идей воинского союза, чем конкретные боевые приемы.

К тому же надо учесть, что во время "межобщинных" схваток (тех самых, что происходили на льду рек, разделяющих две смежные территории) большой виртуозности не наблюдалось. А вот значительно меньшая сдержанность правилами - повсеместно. Тут были и добивающие удары по лежачим, и "заначки", и даже приглашение оплачиваемых профессионалов. Таких профессиональных кулачников везде в России называли "голиаты" (народное произношение имени библейского великана Голиафа). Судя по дошедшим до нас описаниям они вполне оправдывали свое прозвище: природная крепость телосложения, малая чувствительность к ударам, грубая сила и очень бедная техника.

В "стенке" голиаты играли решающую роль. Но против российских же мастеров, знакомых с более развитыми системами (типа английского бокса или японского дзю-дзюцу) их мастерство не срабатывало. Не могло оно сработать и против группы нападающих всерьез бандитов, а тем более - против холодного оружия в сколько-нибудь умелых руках. Именно такого "голиата" изобразил скульптор М.Г.Крылов в статуе русского кулачного бойца. Правда, его "костюм" он переосмыслил в традициях академизма (попросту говоря, вылепил обнаженным), но вряд ли изменил стойку.

Надо сказать, что автору довелось испытать довольно неприятное чувство. Работая над своей книгой, я проштудировал практически все издания XVIII-XIX и начала XX века, повествующие сколько-нибудь подробно о кулачных боях в России (их, к сожалению, не так уж и много), Поэтому мне не составляет теперь труда вспомнить, откуда взята в любой современной книге та или иная цитата или иллюстрация, даже если источник при этом не указан (а он, как правило, не указан).

Так вот, неприятное чувство вызвано тем, что НИ ОДИН из современных исследователей, затрагивающих в своих публикациях историю кулачных боев, не избежал соблазна "улучшить" приводимые им цитаты, чтобы создать русским кулачникам более благородный имидж, чем это следует из первоисточника. А ведь я имею в виду не новоявленных "основателей" псевдорусских боевых школ (какой с них может быть спрос, если их "творчество" полностью основано на фальсификациях), но вполне серьезных авторов - таких, как И.Алтухов, М.Лукашев, Е.Смирнов, В.Таймазов, А.Трапезников, Г.Шатков... Все они знакомы с боевыми искусствами не понаслышке; все они дают в своих книгах ценные сведения о развитии воинских и спортивных единоборств. Но как только речь заходит о русском кулачном бое или о русской борьбе - им словно отказывает научная добросовестность.

Приведу в качестве примера один из образцов такого "улучшения" старинного первоисточника. Из книги в книгу кочует рассказ о знаменитом московском кулачнике конца XVIII - начале XIX века Семене Трещале. Он, якобы, прославился тем, что мог вышибать из печи изразец (т.е. сбивать с нее ударом облицовочную плитку). У непредвзятого читателя сами условия демонстрации сразу вызовут подозрения: зачем же печки портить? Однако, в отличие от петровского гренадера (либо гвардейца) из рукописи Нартова, Семен Трещала - вполне реальная личность. И вышибать изразец из печи ему действительно пришлось. Правда, только один раз в жизни (точнее, в ее последние мгновения) и отнюдь не по своей воле.

Данный эпизод точно изложен в уголовном деле, заведенном по факту события. Во время игры в биллиард, в котоорй участвовал Семен, его обвинили в мошенничестве. Спор быстро перерос в драку. Профессиональный кулачный боец нанес своему оскорбителю потрясающий по силе удар. Но тот пригнулся, и удар угодил в печь, отколов от нее изразцовую плитку. Вряд ли на этом основании можно утверждать, что Трещала "умел" выбивать изразцы (тем более, что изразцовая плитка заметно прочнее кафельной, да и крепилась она на печи добросовестно). Тем более нельзя говорить, что именно этим он прославился. Пока Семен приходил в себя от последствий неудачного удара, противник нанес ему ответный удар в висок (утверждал, что кулаком, но вполне возможно, что кием) и убил знаменитого кулачника наповал!

В 1821 году поэт А.С.Пушкин вместе с князем А.И.Долгоруким наблюдал состязаиня по молдавской борьбе тринтэ-дряптэ (современное название "трынта"). Князь оставил в связи с увиденным следующее воспоминание: "Не видел я (здешних) кулачных боев, но уверен, что эта забава должна быть гораздо предпочтительнее нашей российской потехи. Здесь одна ловкость, гибкость и проворство дают победу!" Иными словами, в русском кулачном бою перечисленные качества отсутствовали.

К сожалению, именно таким был он на Руси. Условность - часто, чреватая кровопролитием серьезность - тоже часто. А вот высокое техническое и тактическое совершенство - очень, очень редкое, причем, обычно, на личном, а не на системном уровне. Да к тому же при наличии контакта с одной из развитых зарубежных школ. "Дядька Китаев" - достаточно типичный пример.

3.Казачьи стили

Рукопашный бой казаков начали "воскрешать" примерно в те же годы, что и остальные разновидности "славянского ушу". Запорожский спас, боевой гопак, казачий приклад и другие "системы"...

Сомнительное это дело. Хотя бы уже потому, что реконструируемые приемы не упоминаются ни самими казаками, ни хронистами их противников. Конечно, казачий воинский быт сам по себе являлся тренировкой в широком смысле слова, но ведь это общая черта любого воинского сословия. А что касается "боевого гопака", так никто ведь не пытался обхявить единоборством танго или ламбаду, требующих не меньшей культуры движений. Конечно, когда современные мастера танца исполняют гопак, создается обоснованное впечатление, что он пригоден для подсечек и ударов ногами в выпрыгивании. Но неужели кто-то всерьез думает, что казаки прошлого пели на уровне артистов в опере "Запорожец за Дунаем" и танцевали не хуже профессиональных танцоров в мюзикле "Свадьба в Малиновке"?

О классическом балете и говорить нечего. Вот уж где культура движений достигает максимальных высот. Неизгладимое впечатление оставляют, например, запечатленные на кинопленку репетиции Мариса Лиепа, во время которых великий танцовщик искал образ Красса для балета "Спартак". Полное впечатление, что перед зрителем продвинутый мастер боевого искусства, владеющий и телом, и духом. Моя мысль довольно проста. Народный танец, не прошедший современную современную хореографическую обработку, не содержит и не может содержать полноценых элементых единоборства. Разве что он с самого начала развивается как "танец-сражение" со своеобразной техникой и идеологией, но такого о гопаке не осмеливаются утверждать даже его сторонники. Если же после хореографической обработки в танце появляются некие боевые элементы - из этого не следует, что они были в нем изначально. Просто любое движение, пронизанное высшим совершенством, применимо в боевом искусстве.

Там, где удается выделить искусство безоружного казачьего боя, оно оказывается чаще всего либо борьбой, либо кулачным боем общероссийского (общеукраинского) образца. Но было и кое-что иное. Те казаки, которым требовалось умение незаметно подкрасться, внезапно напасть, взять "языка", владели определенной техникой нападения - с ударами, подсечками, захватами, можжет быть, с болевыми и удушающими приемами. Но назвать эту технику "единоборством" сложно: вовсе не предполагается, что противник готов к обороне. Поэтому защитные движения отсутствовали.

Итак, в "боевой гопак" мне не верится. Другое дело, что этот танец все-таки может базироваться на тех же принципах, что и воинская казачья практика - незкой смене уровней атаки, приседаниях (или даже падениях) с последующим выпрыгиванием. Например, в бою под Яссами в 1577 году запорожцы именно таким способом полностью дезориентировали турецких стрелков во время перестрелки. Казачество имеет солидную историю вооруженных столкновений с самыми разными противниками. В этой истории много ярких страниц. Внимательный анализ их показывает, что главным оружием казаков были маневр и стрельба, отнюдь не "прямая" рубка в ближнем бою. Из "лобовых" клинковых и рукопашных схваток с обученным фехтованию противником (например, с поляками) казаки выходили победителями чаще на страницах исторических романов, чем на полях сражений.

Очень забавно бывает проследить до конца цепочку доказательств тех, кто превоззносит казацкую "рукопашку". Обычно они дают ссылки на те или иные факты, упоминаемые в исторических работах официальных научных учреждений, опубликованные в период расцвета социализма. Например, на книгу Е.М.Черновой "Физическая подготовка украинского казачества", вышедшую в свет в 1955 году. В той книге есть целый ряд безапелляционных ссылок на другие источники, одни из которых не содержат тех сведений, которые им приписываются, а другие (например, журнальные статьи 1910-х годов) уже не столь категорически отсылают читателя к изданиям 1830-50-х годов. Последние уже никаких ссылок не дают, ибо являются... художественными произведениями (к тому же, типичными образчиками "бульварной литературы").

И все же упоминаемая манера боя - с приседаниями, выпрыгиваниями, перекатами, проворотами у земли, с ударами ногами из приседа или полулежачего положения - могла иметь место у казаков. Пусть с не очень четко выраженными параметрами и без фантастической результативности. Имеется в виду боевое ремесло казаков-пластунов, представлявшее, судя по имеющимся данным, скорее систему движений, чем систему приемов. Стоит напомнить, что во многих регионах СССР казачество прекратило официальное существование лишь в 20-е годы текущего столетия. Так что "стиль" пластунов - это действительно та вещь, о которой кто-нибудь из нынешних стариков может сказать: "меня этому дед учил". Во всяком случае, сравнительно недавно вошедшее в армейский арсенал переползание "по-пластунски" - объективная реальность.

В связи с обсуждаемым вопросом следует упомянуть систему "приклад" и конкретно - ее базовый раздел "подвал" (любят современные школы "исконные" названия), разрабатываемую А.Аргуновым, А.Никоновым, С.Романовым. Несмотря на все заверения создателей (или все же "реконструкторов"?) она вовсе не является "суперсистемой боя". Но, ч другой стороны, намного эффективнее и реалистичнее, чем "боевой гопак".

Поверить в полную реальность приклада мешают утверждения его пропагандистов. Мало того, что они огульно клеймят все восточные единоборства как "спортивные" (будто и впрямь других нет), но и казачьи элементы выглядят у них довольно странно. Например, один из главных базовых элементов "подвала" - поворот с упором на жесткий каблук сапога и удар либо жестким носком, либо шпорой, закрепленной на каблуке. Эта техника называется традиционной. Однако известно, что сапоги с жесткой основой были освоены казаками очень поздно, только во второй половине XIX века. И то казаки при каждом удобном случае предпочитали "мягкие сапожки". Что же касается шпор, то казачья техника езды верхом ВООБЩЕ не предусматривала использования таковых. Шпоры появились у казаков как деталь парадной формы командного состава уже в начале XX века! При чем здесь пластуны? Кроме того, всегда и везде для "нормального" пешего боя шпоры отстегивали. А уж для переползания, перекатов и выпрыгиваний - тем более.

Столь же "убедительно" выглядит отсутствие в нынешней системе "приклад" захватов (в том числе болевых и удушающих). В серии статей о данной системе, скромно названной "Пластуны против ниндзя" (это где же они встречались?) дается объяснение отсутствию оных: захват медленнее удара. Верно. Только как же снимать часовых и брать "языка" без захвата? Ведь вступать с ним в честный маневренный бой, уходя от его ударов "подвалом" - смерти подобно! В ходе схватки противник первым делом закричит, что станет концом и тайной вылазки, и лично пластуна. (Кстати, тем же самым грешат современные инструкторы "ниндзюцу". С упорством, достойным лучшего применения, они преподают своим ученикам приемы маневренного боя, нередко результативного, но к подлинному ниндзюцу не имеющие никакого отношения. Так что нынешние "пластуны" и псевдониндзя впрямь стоят друг друга).

Думаю, что в самом благоприятном для "приклада" варианте его реконструкторы были знакомы с боевыми приемами (отнюдь не системой) пластунов, но сочли их недостаточно развитыми и недостаточно благородными (так как наверняка сводились к внезапному нападению из засады на ничего не подозревающего противника). Поэтому они дополнили эти приемы техникой, взятой из других систем, или созданной заново по образцу восточных систем.

В менее благоприятном варианте данная школа не ДОстроена, а ПОстроена по аналогии с восточными боевыми искусствами. Ее вполне приличную эффективность такое предположение не отменяет, но все исторические обоснования просто снимает.

4.Каким был старинный кулачный бой

А что, строго говоря, мы подразумеваем под вроде бы абсолютно ясным термином "кулачный бой"? По-настоящему древние источники однозначно демонстрируют наличие либо борьбы, либо поединков с оружием, о кулачном бое нет никаких упоминаний. "Еллинские беснования" (свидетельство XIII века) могут означать все, что угодно. Видимо, практика кулачных ударов на них уже присутствовала. Но вряд ли она была развита до такой степени, чтобы наложить свой отпечаток на общие контуры единоборства, к тому же не идентичного по своему характеру в разных регионах. Мы установили, что новгородский кулачный бой XIV-XV веков сильно отличался от боя Московской Руси XVI- XVII веков, а тот - от общероссийского кулачного боя XIX-начала XX века (в котором тоже различимы региональные различия). Нельзя ли предположить, что в IX-XIII веках "предки" этого вида единоборства отличались от "потомков" еще сильнее? Причем главное отличие заключалось в более заметном "борцовском уклоне"?

Сам термин "кулачный бой" впервые начал употребляться только в эпоху "развитого средневековья". Увидеть этот факт, осознать его мешает только подсознательное желание считать всю допетровскую Русь каким-то монолитом. Я далек от того, чтобы утверждать, что подлинно древнерусские единоборства были похожи на окинавское каратэ или шаолиньское ушу. Но, возможно, они столь же мало походили на бокс? Кстати об английском боксе. Чем глубже в средние века уходят его корни, в XIII век и в более раннюю эпоху вторжений викингов - тем шире спектр применяемых ударов, но... тем меньше их процентная доля во всем наборе технических приемов. И тем меньше процент ударов именно кулаком! Не только и не столько потому, что резкое преобладание кулачных ударов характерно уже значительно формализованному (условному) единоборству, но прежде всего потому, что их оптимальная техника еще не выработана!

В спорах как об английском, так и о русском кулачном бое ни в коем случае нельзя утверждать, что "раньше все было лучше". Да, с какого-то момента во многих традиционных видах поединка начинается отход от подлинно боевой техники в пользу спортивной (что в нынешнюю эпоху весьма характерно для боевых искусств Востока). Но сначала эта боевая техника все-таки должна сложиться, что является задачей на века. А чем примитивнее техника нанесения ударов, чем меньше присутствует в ней система и не спонтанное, но опирающееся на некую теорию творчество - тем большее значение имеет борьба, пусть тоже примитивная и не систематизированная...

Очень примечательное описание рукопашной схватки оставил нам видный деятель украинской культуры XVII века Феодосий Софонович в своем капитальном труде "Кройника о Руси". Это тот самый поединок русского богатыря (по Феодосию, он родом из Переяславля), который знаком нам по лаконичному описанию Нестора ("И почастя ся крепко держати..." "И удави печенезина в руку до смерти"). Предыстория его изложена согласно древней летописи (и, добавим, согласно схеме богатырской сказки): юный боец сперва разрывает несколько воловьих кож, а потом вырывает клок шкуры из бока атакующего его быка. Но сам бой подан куда подробнее и эффектнее, чем у Нестора:

"Печенег велик, як Голиад, боротися вышовши, смеяся з переясловца, иже мал был возростом переясловец, называл его жолвию (черепахой). Еднак же, гды переясловец смело оказуючи, зышолся з печенигом великим, взяли боротися и битися кулаками. Переясловец, разогнавшись, ударил лбом своим печенига в товстое чрево, аж печениг упал. Кинувшися с земли печениг кинувся з гневом на переясловца и кулаком удари мощно, а пеерясловец малый и, гды от замаха ухилился, повалился печениг на землю. Переясловец зас на него вскочивши, почал бити печенига и душити, взявши за горло, аж его насмерть удушил."

Безусловно, дополнительные подробности Феодосий не вычитал в неизвестном историкам списке летописи (все сохранившиеся экземпляры однозначно говорят только о борьбе, да и стиль изложения не соответствует Нестору), а просто "дополнил" древний текст описанием характерных деталей ближнего боя своих времен. Но если перед нами реалистическое описание рукопашного боя середины XVII века, то что это за бой? Украинский, запорожский (конечно, не мифический "боевой гопак"), русский, древнерусский, литовский или польский? Скорее всего, он столь же многокомпонентен, как и язык "Кройники", который одинаково сложно назвать украинским, русским, литовским или польским.

Главное, впрочем, в другом. Здесь, как и во всех остальных старых текстах, нет речи о высокоразвитом боевом ИСКУССТВЕ. И дело даже не в том, что ни один из "заявленных" кулачных ударов, по существу, не достиг цели, и даже не в том, что подчеркнуто толстобрюхий противник только и делает, что валится с ног (причем один раз в результате собственного промаха). Но единственный хорошо описанный удар - с разбега головой в живот - применяется обычно бойцами невысокого уровня, срабатывает же против еще менее квалифицированных противников. В данной связи стоит отметить два факта. Первый - приписывание аналогичного удара английскому боксеру в рукописи Нартова. А ведь данная рукопись опирается именно на отечественные представления. Второй - рисунок Т.Грамани из книги Олеария, изображающий момент нанесения именно такого удара. Видимо, данная техника типична для славянских единоборств XVII-XVIII веков. И на этом пора остановиться. Иначе мы рискуем уподобиться нашим оппонентам, строящим далеко идущие выводы на недостаточно проверенных фактах, а то и ни их полном отсутствии.

Напоследок бросим еще раз взгляд на поздние формы российского кулачного боя, каким он был на финальном этапе своего существования. Помимо обычных боев "стенка на стенку" существовали менее организованные схватки небольшими группами ("свалочный бой", или "сцеплялка"). имели место и чистые поединки - "сам на сам". Отличное описание такого поединка оставил Максим Горький (1868-1936). Напомним, что в автобиографических произведениях бытовые сцены времен своей юности писатель передавал абсолютно точно. Это 80-90-е годы XIX века, Поволжье:

"Бойцы зорко присматривались друг к другу, переминались, правые руки вперед, левые - у грудей. Опытные люди тотчас заметили, что у Ситанова рука длинее, чем у мордвина. Стало тихо, снег похрустывал под ногами бойцов...

Ситанов замахнулся правой рукой, мордвин приподнял левую для защиты и получил прямой удар под ложечку левой рукой Ситанова, крякнул, с удовольствием сказал: - Молодой, а не дурак.

Они начали прыгать друг на друга, с размаха бросая в грудь один другому тяжелые кулаки... Мордвин был много сильнее Ситанова, но значительно тяжелей его, он не мог бить так быстро, и получал два и три удара за один. Но битое тело мордвина, видимо, не страдало. Он все ухал, посмеивался и вдруг тяжким ударом вверх, подмышку, вышиб правую руку Ситанова из плеча.

- Разводи, ничья! - крикнуло сразу несколько голосов"...

Что мы видим в этом описании? Фронтальную стойку с уклоном к правосторонней, большинство ударов - по корпусу. Защита практически не поставлена, она осуществляется исключительно подставкой руки - не нырком, не поворотом, не уклонением. Большинство ударов попадает в цель со всей силы, однако до поры до времени они не влекут за собой никаких последствий. Одна и та же техника характерна как для парного поединка, так и для группового боя (показанного в других фрагментах автобиографической прозы "буревестника революции").

Рисунок боя с точки зрения техники отстает от бокса на полторы сотни лет. Конечно, это не единственный вариант позднего кулачного боя. По другим описаниям известно, что иногда удары наносились почти исключительно в голову (которую защищали в таких случаях обмоткой). Стойка бывала и абсолютно фронтальной (левосторонней она все же почти не бывала), тогда большее значение, чем подставки приобретали отбивы. В ряде случаев применялись подсечки. Перчатки не смягчали удар, а только берегли кулак, опытные бойцы порой сражались голыми руками. Но по-прежнему нырков и уклонов очень мало (иногда встречалось отшагивание и отскакивание, не отскок), "игры ног" вообще не было.

Можно возразить, что такой тип кулачного боя не соответствует древнерусским и средневековым образцам. Да едва ли он им не соответствует, все-таки большинство деталей рукопашных схваток старой Руси, которые нам с трудом удалось воссоздать, имеют тут свои параллели. Кроме того, только навыки ткаого кулачного боя складываются в достаточно полную и непротиворечивую картину. Несомненно, что русский кулачный бой представлял из себя благодатный материал, на основе которого большой мастер боевого искусства бог бы создать хорошую школу. Вероятнее всего, она была бы гораздо ближе к английскому боксу, чем к восточным единоборствам. Но не идентична ему (идентичности помешало бы полное отсутствие среди кулачных мастеров навыков фехтования, что заставило бы искать другие пути). Всего-то надо было - несколько учителей высокого класса, да еще "социальный заказ", как в Англии.

Но этого не произошло. И уже не произойдет. А те "русские школы", которые появляются сейчас - это совсем иное явление. Если бы какой-либо из старых российских кулачников увидел ухищрения кого угодно из тех, кто считает себя его потомком, он, вероятно, сказал бы нечто вроде: "Однако ты, паря, не иначе как головой скорбный..." Говоря по существу, все они - свалка отбросов боевых искусств, не только восточных.

Среди "реаниматоров" древних русских школ, среди их наиболее заметных фигур числятся в основном те, кто не смог добиться сколько-нибудь существенных успехов на поприще каратэ, бокса, ушу, самбо, дзюдо и других спортивных либо традиционных единоборств. Таков Белов- Селидор, таков Н.Б.Тумар (президент Ассоциации украинской казачьей борьбы), таков Г.Э Адамович, поразивший публику заявлениями о воссоздании традиций "беларуских ниндзя" (!). Таковы многие, многие другие.

Автору этих строк приходилось спарринговать с представителями школы славяно-горицкой борьбы. Один из них обладал плохонькой боксерской техникой. Как выяснилось потом, он действительно был боксером-неудачником. Другой производил впечатление тхэквондиста среднего уровня, каковым он и являлся до того, как заняться славяно-горицкой борьбой. А вот в своей новой школе они числились среди лучших и усиленно старались сами поверить и других убедить в том, что оба практикуют один и тот же стиль. Понятно, что основными противниками подобных славянских "стилистов" являются существующие на территории стран СНГ школы ИСТИННОГО боевого искусства. Уже одним фактом своего существования они мешают дилетантам ощущать себя мастерами. К счастью, подлинных мастеров у нас немало, многие из них обладают уже международным авторитетом.

Вспомним теперь главный аргумент наших отечественных "ниндзя" и им подобных: "Восточные единоборства (впрочем, как и западные) для нас неприемлемы, поскольку чужды славянскому духу!" Вот где зарыта собака! Не случайно о "русском стиле" заговорили только во второй половине 80-х годов, когда наряду с демократическими тенденциями расцвели и шовинизм, и стремление к "государственной церкви". Тезис о противоречии чего-либо восточного или западного национально-религиозному духу славян сейчас необыкновенно популярен. По крайней мере среди определенных слоев общества. Но ДУХ БОЕВОГО ИСКУССТВА не противоречит вообще ничему!

[%sig%]

[VladTs]

Стеночники против боксеров

Григорий ПАНЧЕНКО

статья была опубликована в журнале "Кэмпо" N4/96

Бокс как спортивное единоборство (а не компонент рукопашного боя) появился в России в 90-х годах XIX века. Практически никто из знаменитых боксеров дореволюционного периода русским кулачным боем не занимался. Это не удивительно, если учесть, что в своем большинстве они были натурализованными "европейцами": Иосиф Граве, Михаил Кистер, Гвидо Мейер, Эрнст Лусталло. Однако известные российские боксеры "второго поколения" - Градополов, Емельянов, Лушев, Никифоров, Харлампиев-старший - тоже не ощущали необходимости дополнения своей подготовки "стеночными" приемами (хотя кое-кто из наших, но не их современников пытается утверждать обратное). А ведь они могли оценить достоинства еще живого тогда (правда, выходящего уже из широкого обихода) народного кулачного боя куда лучше, чем мы.

Только один знаменитый боксер из числа тех, кто вышел на ринг до Первой мировой войны - Нур Алимов (боксерский псевдоним "Кара- Малай") - прошел в юности школу стеночных боев. Но он был... татарин по национальности, выросший в русской слободе. Да и ему "ставил" удары и защиты тренер английского бокса. Из-за этого Алимов оказался впоследствии пропагандистом "староанглийской" школы и противником остальных российских боксеров, предпочитавших американизированный стиль...

Между тем, стеночный бой фактически дожил до появления физической культуры и спорта современного образца. В первые послереволюционные годы советская действительность способствовала гораздо более уважительному отношению к народным видам единоборств, чем это было когда-либо раньше или позже. В то время была популярна концепция массового спорта, а поскольку знатоков спортивной "классики" не хватало (она, к тому же, считалась "буржуазной"), постольку стеночные бойцы участвовали в турнирах наравне с боксерами. Во всяком случае, в первой половине 20-х годов.

В дореволюционный период в официальных соревнованиях по боксу высокого уровня участвовал только один кулачный боец, некто Бурханик, из Смоленска. Бой с его участием состоялся в начале 1914 года, и в матче Бурханик был столь серьезно травмирован (его кровь обрызгала зрителей первого ряда), что представители общественности выступили в печати с требованием запретить бокс в России! Однако в 1914 году у государства нашлись дела поважнее, чем регламентация спортивных соревнований. После революции кулачники встречались с боксерами часто, но схватки между ними обычно выявляли перевес бокса над стенкой. Что и должно было быть, так как подобное превосходство действительно имело место, хотя нынешним русским "стилистам" крайне неприятны подобные утверждения.

Впрочем, слово очевидцам. Вот как выглядит такой поединок в описании одного из первых (и самых славных) чемпионов, вышедших на ринг после революции - К.Градополова:

"...Среди участников чемпионата были боксеры из Кольчугина, небольшого городка Владимирской области. В то время да еще в Кольчугине вряд ли могли найтись хорошие спортсмены. Безусловно, они во многом уступали москвичам, и поэтому при встречах на ринге относиться к ним следовало снисходительно. Этого требовала простая гуманность, и мы решили быть внимательными к молодым спортсменам и не отбивать у них охоты к боксу.

Из прехавших кольчугинцев мне по жребию "достался" известный местный "стеношник" Владимир Лебедев. Я решил провести с ним бой возможно "деликатнее", тем более что на судейской коллегии ко мне подходило несколько человек с такой просьбой.

Выйдя на ринг, я пожал руку своему противнику. Передо мной стоял крепкий, мускулистый парень с задорным лицом. Видно, недаром он слыл лучшим бойцом на местных "стенках".

"Ну что же, покажу тебе превосходство боксерской техники над твоими бойцовскими качестввами", - подумал я и "повел" с ним "тонкую паутину", состоящую из финтов и легких ударов. Щадя самолюбие противника я не наносил ему сильных ударов. Так продолжалось минуты две. Все шло хорошо, но парень, видимо, недооценил мою корректность и принял ее за слабость. В то время как я стремился показывать "превосходство техники над неорганизованной силой", парень думал о более реальных вещах.

В результате я получил звонкий удар из числа тех, которые изместны под названием "справа по уху". Удар был несильный, но настолько звонкий, что его слышал весь зал. Раздался смех зрителей, любящих подмечать забавные моменты.

Авторитет бокса был унижен. Деревенская грубость взяла верх над утонченной боксерской техникой. Парень просто решил уложить меня. "Так вот как ты платишь за благородство,! Ну что же, начнем с тобой другой разговор! Теперь уже речь не обо мне..."

И я ударил.

Когда судья на ринге отсчитал до десяти и предложил моему противнику встать, тот вообразил, что бой еще не окончен, и, не поднимаясь, полез под канаты, чтобы скрыться в раздевалке. Очевидно, он имел слабое представление о правилах бокса. [1]

Этот матч был хорошим уроком мне и моему противнику.

Как же могло случиться, что я получил такой нелепый удар? Здесь есть над чем подумать. Вести бой с сильным необученным "драчуном" не такое уж легкое дело. Если боксер в своих действиях проявляет какие-то закономерности, обусловленные рациональными движениями техники, то "природный драчун" действует стихийно и от него можно ждать самых необычных ударов. В бою с ним не знаешь, откуда, куда и в какой форме пойдет удар, что мешает предугадать хаотические действия "драчуна". Но они обычно не умеют защищаться и всегда становятся легкой жертвой боксера".

Замечание наиважнейшее! Градополов все-таки относился к тем, кого следует называть Мастером боевых искусств. Поэтому даже апломб бесспорного победителя вкупе с определенным столичным снобизмом не помешали ему увидеть ряд достоинств "стеночного стиля" (именно стиля, а не школы, о школе речи нет).

Интересно, что есть и "контрольные", независимые воспоминания об этой схватке, оставленные Я.Брауном (последний, несмотря на сверхтипичную "английскую" фамилию, бокс изучал отнюдь не в Англии). Браун тоже стал Мастером боевых искусств, но лишь несколько лет спустя. А во время этого боя он... ничего не понял! Единственное, что он увидел - это грубый, неклассический удар Лебедева и немедленно последовавшее возмездие. Победу "настоящего" боксера он воспринял как нечто естественное.

Пожалуй, он был прав - но сам победитель расценил данный бой не столь однозначно...

Добавим, что в этом случае боксер и стеночник сражались не только по боксерским правилам (категорический запрет пинать поверженного - как раз одно из них), но и в более привычных для боксера условиях: один на один. При таких обстоятельствах спортивный бокс с его развитой защитой и умением тактически грамотно строить бой обязательно должен взять верх. В случае боя одного против многих - тем более. А вот в условиях боя "многие против многих" (т.е.фактически - "стенка на стенку"!) данные преимущества, конечно, не исчезнут, но станут менее весомыми, поскольку опасность "стихийных" ударов в этих условиях возрастает - впрочем, не становясь единственно весомым фактором.[2]

Вот если бы дошлифовать искусство нанесения таких ударов (да и защиты) при помощи развитой техники... Увы, это будет уже не стеночный бой: сочетание "природности" и рациональности - это тот уровень "высшего пилотажа", который реализуется лишь в условиях Школы. А чисто народные единоборства (русские ли, индейские ли), хотя и предполагали определенное обучение и тренированность, не уровень Школы, как правило, не выходили - для этого требовался ряд дополнительных факторов.

И наши отечественные бойцы из народа осваивали хорошо оформленные приемы атаки и защиты лишь приобщаясь к развитым школам - бокса, спиридоновского либо ощепковского самбо...

Тем более интересно, что с 1922 по 1926 год титулом чемпиона СССР по боксу фактически обладал не боксер, а кулачный боец стеночного образца - А.Анкудинов![3]

Присмотримся внимательно к этому человеку. Ведь история его становления как бойца и тактико-технические особенности решающих поединков описаны очень подробно, описания эти сравнительно недавние, да и сделаны они не фольклористами или этнографами, а профессионалами ринга - не только наблюдавшими за боями Анкудинова, но и участвовавшими в них.

Уроженец Тверской губернии, Анкудинов еще в юности стал лидером местных кулачных бойцов. Во время Первой мировой войны он попал в немецкий плен. Так как это была Первая (а не Вторая) из мировых войн, пленные содержались относительно неплохо. Одной из постоянных деталей их быта являлись спортивные соревнования друг с другом или даже со спортсменами из числа немецких солдат. Особенно популярны были кулачные бои по боксерским правилам. Основной тон в них задавали пленные англичане, но российская община тоже регулярно выставляла своих бойцов, в том числе Анкудинова.

Каковы были его успехи в тех схватках - совершенно неизвестно.[4] Вероятно, неплохие, раз он являлся их постоянным участником. В любом случае, противостояли ему не профессиональные боксеры (хотя - как знать? Ведь и Харлампиев-старший тоже побывал в немецком плену) - да и пик мастерства Анкудинова был еще впереди...

После возвращения в уже советскую Россию он продолжал карьеру кулачного бойца. Равных Анкудинову в его весовой категории не было (хотя лишь в послереволюционной неразберихе он мог сойти за средневеса: его вес "плавал" между 80 и 90 кг, что более подобает бойцу-тяжеловесу).

Конечно, ему пришлось перенять кое-что из боксерской техники, однако Анкудинов по всей манере боя так и остался "стеночником". В боксерском мире он был известен под спортивным псевдонимом "Папаша": не за возраст (чемпионских высот он достиг в 24 года), а именно за патриархальную, "деревенскую" манеру поведения, в том числе на ринге.

Папаша вполне соответствовал трафаретным представлениям о "русском медведе". По рингу он передвигался неторопливо, шагом с опорой на полную ступню - "игра ног" была для него совершенно не характерна. Стойка у него была, фактически, лишь одна - та, что изображена на иллюстрации.

Один из пропагандистов "русского стиля" (все тот же А.Грунтовский), говоря об Аркадии Харлампиеве, утверждает, что тот "...боксировал без `сгрудки', что говорит об его отрыве от традиции!" (т.е. традиционном в российском кулачном бою открытой стойки). О традициях Харлампиева сказано раньше; другие же боксеры-стеночники рвали с открытой стойкой потому, что она не обеспечивала защиту! Необходимость защитной стойки можно "превзойти" индивидуально, как это сделал советский боксер В.Попенченко (которого чуть ли не постановлением ЦК заставляли соблюдать "правильную" стойку). Можно "перерасти" ее и на уровне школы - такой, как "школа пьяницы"[5], где удары противника как бы сами "уносят" бойца с линии атаки.

Но такие школы - это уже поздний побег, появляющийся только на мощном стволе боевых искусств, включающем множество иных стилей, не заметить которые совершенно невозможно. Приписывать подобные достоинства русскому кулачному бою - верх нелепости.

Что и потверждается стилем боя наших стеночников. Анкудинов нуждался в сравнительно "закрытой" позиции, но о том, чтобы "перерасти" ее, речь не шла. Однако по возможности он предпочитал не защищаться, а нападать. Нокаутирующей силы удары он наносил не слишком прицельно, зато обеими руками почти с одинаковой эффективностью. (Некоторые современники предполагали, что Анкудинов был "скрытым левшой" - редкая и очень опасная категория боксеров).

Эти удары, как и стойки, уже не относились к числу "стихийных". Папаша в схватках с сильными противниками был вынужден отобрать несколько наиболее оптимальных движений. Но и к приемам боксерской классики они не относились. Коронные удары Анкудинова представляли нечто среднее между хуком, свингом и апперкотом - широкие, даже размашистые движения по дуге сбоку или снизу. Сериями и комбинациями ударов Анкудинов пренебрегал категорически.

Наиболее типичный для него стиль боя - бескомпромиссная, но не скоростная, а "теснящая" атака. Неспешно шагая по рингу, "русский медведь" постепенно перемалывал противника, даже если его замахи не попадали в цель. Необычная выносливость и мощь телосложения позволяли Анкудинову терпеть удары в соотношении даже большем, чем "три на один". В конце-концов один или два удара Папаши достигали цели, и на этом бой обычно кончался, потому что это были именно те удары, которые вышибают изразец из печи.

В современной терминологии боксер такого стиля называется "файтер", что, собственно, и значит - "боец".

Иногда неплохие (по любительским меркам) боксеры в период 1922-26 гг. навязывали ему свой стиль боя, но настолько увлекались своим кажущимся - а порой и действительным - техническим превосходством, что пропускали его удар - и сразу оказывались на полу.

Помимо того, что "Природный боец" (другое прозвище Анкудинова) "терпел" удары, были у него все-таки и защитные приемы. Впрочем, защита его была не вполне типичной как для бокса, так и для "стенки". Финтов и уходов с линии атаки нет, зато есть уклоны и нырки (похоже, именно тут сказалось боксерское влияние). Им не применялась защита отскоком или отшагиванием, довольно характерным для некоторых стеночных бойцов. Кроме того, фактически не использовались стопорящие или отводящие блоки: вместо них "природный боец" осуществлял простое подставление под удар бицепса, плеча или прижатого к телу запястья... (Мы можем порекомендовать такой метод далеко не каждому читателю - даже из числа поколнников "русского стиля"; для этого требуется анкудиновское телосложение...)

Папаша предпочитал довольно значительную дистанцию боя. Это, на первый взгляд, роднит его с бывшим стеночником Кара-Малаем, но внешнее сходство обманчиво. Алимов в боксе сражался по староанглийской методике, он был "боксер-фехтовальщик", что и обуславливало его нелюбовь к ближней схватке. Анкудинов же вовсе не стремился переиграть противника на "дистанции шпаги", которая предполагает маневренно-комбинационынй бой и высокую точность попадания. Оптимальной для него была дистанция, допускающая удар без подшагивания, т.е. в современном понимании - средняя.

Будем надеяться, что читателей не утомило столь длительное описание. Просто из более ранних источников мы с таким трудом извлекаем даже самую мелкую подробность, которая позволяет нам понять специфику русских кулачных бойцов. Анкудинов же - единственный, о технике которого известно практически все!

Однако победы в соревнованиях 1922-26 года - еще не конец его истории...

Если бы непосредственно после этого "природный боец" ушел с ринга - легенда о непобедимом стеночнике навсегда осталась бы в анналах российского боевого искусства. Но во второй половине 20-х годов плеяду сторонников "массового спорта" сменили хорошо обученные и подготовленные боксеры, младшие ученики немногих оставшихся в СССР дореволюционных мастеров (таких, как Лусталло, Граве и Гетье, Уманец, да и Харлампиев), которые только присутствовали на тренировках, когда началось триумфальное шествие Анкудинова по рингам страны. Это были боксеры-профессионалы (в те времена их и не считали нужным объявлять "любителями"), многие из которых примерно соответствуя Папаше по весовой категории не могли избежать встреч с ним...

Любопытно, что даже в среде таких профессионалов одно время бытовала явная недооценка файтеров, базирующаяся как раз на опыте встреч с кулачными бойцами "из народа". Последние довольно часто пытались использовать против боксеров не только "стихийность", но также огромную силу своих ударов и способность держать удары противника. Но к успеху эта тактика обычно не приводила - ни в спортивных, ни в "приближенных к боевым" условиях. Идолом отечественного профессионального бокса поэтому стала "техника", о которой тогда говорили с таким же придыханием, как сейчас о "внутренней энергии". (Мы не отрицаем ни того, ни другого: просто абсолютизация какого-либо параметра боевого искусства всегда приводит к однобокости). Пример Анкудинова воспринимался как исключение, потверждающее правило. Воистину: нет пророка в своем отечестве...

Однако еще в период чемпионства "Папаши" в Москве с короткой программой выступил некий Тедди Сангвина - "гость из-за рубежа". Это был боксер с весьма низким рейтингом по международной табели о рангах, но - файтер! К огромному изумлению обеих сторон (Сангвина, зная свой не очень высокий уровень, ни на что особенно не рассчитывал) он, обладая приличной техникой боя при очень большой силе и умении держать удары, сумел преподать суровый урок ряду блестящих "технарей", даже из числа профессионалов. Им просто не удавалось проявить свое преимущество: они оказывались сбиты с ног в первые же минуты.

С лучшими мастерами отечественного боя Тедди все же не совладал - но ведь сам-то и не был таким мастером... ТОгда-то профессионалы советского бокса осознали: такие, как Анкудинов - не исключение, а правило, пусть даже непривычное. А это значит, что к его стилю следует подобрать ключ.

Чем же закончились их встречи?

Практически все они с большим уважением вспоминают о стойкости, мужестве и силе Анкудинова. Но не менее показателен и результат: с каждым из профессиональных полутяжеловесов "Природный боец" провел по нескольку схваток - и абсолютно ВСЕ эти бои проиграл.

Несколько схваток с каждым участником объясняются тем, что дух Анкудинова не был сломлен, он пытался взять реванш - но не преуспел... Упомянутый выше Градополов, который, кстати, едва дотягивал до нижнего предела полутяжелой весовой категории, встречался с Анкудиновым четырежды - и четыре раза одерживал победу (правда, большей частью по очкам, лишь однажды умудрившись сшибить своего могучего противника в нокаут).

Причина поражений последнего из великих стеночников кроется прежде всего в том, что даже один-два решающих удара по хорошему профессионалу ему нанести уже не удавалось. Напротив, их удары обычно достигали цели - и сила их была такова, что от таких попаданий не спасали ни примитивная защита, ни даже богатырская выносливость. Особенно плохо приходилось Анкудинову, когда противники навязывали ему ближний бой - в таких случаях не срабатывали даже применяемые им элементы защиты, а контратаковать он тоже не мог: его вариант стеночного стиля не давал навыка коротких резких ударов, оптимальных для ближней схватки. Но и в такой ситуации "Природный боец" сражался до конца и ЛЕГКОЙ жертвой боксера не становился.

И все-таки слова насчет "неумения защищаться" - правда. Во всяком случае, это умение было выражено гораздо слабее, чем искусство нападения. Уже в 30-х годах, на последнем этапе существования русской "стенки", отмечены такие ее видоизменения, как бой "раз на раз", когда вместо свободной схватки практиковался поочередный обмен ударами вообще без попыток отбива или уклонения - до тех пор, пока один из противников не свалится. (Мы знаем, что подобная проба сил иногда характерна и для систем, имеющих виртуозную защиту. Но здесь скорее иная тенденция: умение держать удар ценится как раз потому, что искусство защиты развито слабо. Эта тенденция существует по меньшей мере с 16-го века...)

Таким образом получается, что и тут мы сталкиваемся с неповторимым советским колоритом. Когда развитые системы единоборства объявляются "буржуазными", ставка (правда, неосознанно) делается на якобы свободные от этих недостатков народные разновидности. Но стоит спорту стать важным фактором большой политики - и запрет с "олимпийских видов" снимается, после чего они более или менее естественно возвращают свои позиции, оттесняя народные стили на периферию, а то и в небытие.

Но все-таки именно кратковременная легализация стеночного боя (пусть в полубоксерском обличьи) вдохнула новую жизнь в российский бокс, заставила вспомнить, что кроме набора приемов - действительно, совершенно необходимых - существует также дух единоборства, с его "стихийностью" и "непредсказуемостью".

В те времена среди мастеров ринга был сформулирован принцип: "С боксером - бейся, с бойцом - боксируй". Под "бойцом" тогда подразумевался именно стеночник, не отягощенный приемами, но опасный как раз "хаотичными действиями".

Даже после исчезновения стеночного боя как такового этот принцип сохраняет свое значение...

Все это достаточно хорошо известно. Зачем же, однако, современным творцам всех разновидностей "русского стиля" изощряться в создании "оригинальных" школ, да еще тратить силы на доказательство их древности?

Прежде всего они рвутся облить грязью восточные единоборства, а из них в первую очередь - каратэ. Именно на этом построена их техника и идеология. Что ж, разберем некоторые аргументы.

"Каратэ не приспособлено к условиям России, к бою на льду и снегу, это - тропический вид единоборства" - Ну, это просто неприлично. Первый в советской истории фильм с участием каратистов ("Гений дзюдо" А.Куросавы) показывал именно зимнюю дуэль. Япония и Китай - страны гористые, там не редкость и снег по грудь, и обледенелые склоны. А много ли снега в наших городах?

"Каратэ анатомически непригодно для высоких и широкоплечих славян". Приведем прямую цитату: "Имея меньший вес и меньшую мышечную массу, японец должен вложиться в удар, сконцентрировать в нем всю мощь для достижения разрушительного эффекта... Славянину же, чтобы сбить противника с ног, отправить его в нокдаун, достаточно было и нефиксированного удара с проносом" (И.Лебедев "Невидимое оружие").

Из этого следуют выводы, что, ежели нефиксированный удар быстрее фиксированного, то русский стиль обладает большей "скорострельностью". Верно. Однако, во-первых, невысокие японцы сражались против японцев же, так что шансы были равны. Во-вторых, каратистский удар отправлял не в нокдаун, а в небытие - даже сквозь доспех. В Японии, а тем более в Китае, нефиксированные удары хорошо известны, их только не применяют в реальном бою.

Мастер внутреннего стиля на показательных выступлениях, продолжая движение "сквозь" противника без фиксации, отбросит его на несколько метров. В бою результат окажется совершенно иным: его противник останется на месте, но будет убит. Таким же образом и с той же целью часто бьют "с проносом" каратисты школы кёкусинкай, обладающие немалой мышечной массой.

Если же говорить не об энергетике, а о механике, то это тоже очередная попытка выдать нужду за добродетель. Фиксированный удар имеет ряд достоинств, которые не помешают ни при каком телосложении. Однако он сложен в исполнении и требует значительной квалификации, не всегда достижимой на "народном" уровне. (Ну и, конечно, тут попытка польстить читателям, чье "национальное телосложение", вдобавок ко всему, совпадает с принятым каноном мужской красоты).

Вообще, создается впечатление, что основатели всех школ славянских единоборств в свое время не очень глубоко познакомились именно со спротивным каратэ и кик-боксингом (иногда его называют "боевым", "контактным", но это - спорт в худшем смысле этого слова; то самое "дзюцу", которое мешает появлению "до") и теперь строят свои системы "от противного", будучи уверены, что их скромный опыт исчерпывает всю сущность кэмпо.

[1]Если взглянуть на поведение Лебедева без иронии, опасения его станут более понятны: в стеночных боях того времени действительно не били лежащего - но лишь по-настоящему лежащего пластом; при малейшей попытке встать он мог быть атакован вновь.

[2]Пожалуй, Градополов не спасовал бы и в этом случае: он был одним из энтузиастов "группового бокса". Но это и показывает, что он представлял собой нечто большее, чем боксер-спортсмен.

[3]Формально титул "советского чемпиона" за ним был признан лишь в конце этого периода - в 1926 году; прежде это звание тоже считалось "буржуазным".

[4]Цитируемые в разных источниках воспоминания противоречивы. По одной версии, противники (особенно французы) "обижались", когда он бил в полный контакт, настаивая на дозированных ударах по правилам товарищеских матчей. По другим - Анкудинов едва "достаивал" до конца боев даже с любителями, а в единственной схватке с профессионалом на победу и не рассчитывал, высшим достижением (и правда немалым!) считая то, что избежал проигрыша нокаутом. Возможно, впрочем, что было и то, и другое. К тому же это - "воспоминания воспоминаний", полученные из вторых-третьих рук; мемуаров Анкудинов не писал.

[5]Единственная параллель: российские стеночники действительно порой сходились в состоянии, весьма отдаленном от трезвого; правилами боев это было запрещено, но ведь и "заначки" в кулаках запрещались...

[%sig%]

[VladTs]

Боевые искусства России

Древняя Русь

О способах боя Древней Руси никаких документальных сведений не существует. Единственные упоминания о кулачных боях - постановления церковных соборов типа: "Да изгнаны будут от сынов божьих церквей ... а случайно убитые в этих боях будут прокляты сей век и будущий".

Впрочем, кое-что можно сказать на основе новгородских былин (окончательное оформление былинного цикла относится к XV веку). Новгород даже в средневековье сохранил многие черты, присущие именно Древней Руси. В том, что в былинах названо "боем кулачным", применяются борцовские броски, дубинки, кистени, иногда даже ножи. Характерной особенностью новгородского кулачного боя было использование специальных дубинок - прямых шестов-посохов длиной свыше одного метра. После присоединения Новгорода к Московской Руси патриарх Никон, закрепляя позиции, в 1652 году велел сжечь новгородские дубинки для кулачных боев. Это был политический жест, окончательно раздавливающий остатки новгородских свобод, и без того окончательно угасающих после запрета веча.

Средневековье

Бедность и расплывчатость источников крайне затрудняет понимание деталей единоборств российского средневековья. Поэтому говоря даже о позднесредневековых российских единоборствах, приходится прибегать к свидетельствам иноземцев. Безусловно, самое обширное и достоверное описание России первой трети XVI века оставил Сигизмунд (Зигмунд) Герберштейн, посол императора Максимилиана. Австрийский посол знал толк в воинских искусствах своего времени и мог судить о них компетентно. Что же он пишет?

"Юноши, равно как и подростки, сходятся обычно по праздничным дням в городе на всем известном просторном месте, так что видеть и слышать их там может множество народу. Они созываются свистом, который служит здесь условным знаком. Услышав свист, они немедленно сбегаются и вступают в рукопашный бой: начинается он на кулаках, но вскоре бьют без разбору и с великой яростью и ногами по лицу, шее, груди, животу и паху и вообще всевозможными способами одни поражают других, добиваясь победы, так что зачастую их уносят оттуда бездыханными. Всякий, кто побьет больше народу, дольше других остается на месте сражения и храбрее выносит удары, получает в сравнении с прочими особую похвалу и считается славным победителем. Этот род состязаний установлен для того, чтобы юноши привыкали переносить побои и терпеть какие угодно удары".

Удары ногой в грудь и даже лицо нельзя назвать "высокими", так как, судя по контексту, наносят их уже сбитому наземь противнику: на этот счет никаких запретов не существует. Указаний на четко оформленную "стенку" нет: бой этот скорее "толпный", чем "стеношный". Вероятно, в XVI веке стеночники легче смешивали ряды. Такой бой, безусловно, требует силы, мужества, умения держать удары и терпеть боль. Но вот требует ли он подлинного искусства? Сомнительно... Недаром, хвалят самого выносливого, а не самого ловкого.

Оставил Герберштейн и подробные описания разных вариантов "дуэлей" в рамках "Божьего суда", в том числе и тех, которые не сводились к чисто фехтовальной схватке, превращаясь в рукопашный бой без всяких правил, на уничтожение противника. В этих описаниях звучат те же нотки. Должным образом оценив силу и телесную крепость российских профессиональных бойцов - а тогда на "Божий суд" выходили почти исключительно наемные профессионалы, - австрийский посланник словно вздыхает: вот бы к этой силе и храбрости еще добавить бы подлинную школу... Во всяком случае, европейским бойцам (и фехтовальщикам, и "рукопашникам") он не советует на таких поединках пытаться "пересиливать" московитов: гораздо рациональнее сперва уйти в оборону, дать схлынуть первому яростному натиску, а там уже воспользоваться превосходством техники и недостаточностью защитных приемов российского единоборства...

Сходные выводы можно сделать и из записей царских секретарей 30-40-х годов XVII века. В этот период отмечено увлечение государя разными показательными поединками, проводившимися пред его очами. Наряду с россиянами в них участвуют "военспецы" из Немецкой слободы. Судя по тому, что награды-призы иноземцам за фехтовальные поединки заметно ценнее, чем присуждаемые соотечественникам, можно сделать вывод, что их бои производили на царя большее впечатление. А Алексея Михайловича ведь никак нельзя обвинить в "низкопоклонничестве перед Западом"...

XVIII век

Восемнадцатый век дает возможность познакомиться с описаниями кулачных боев, сделанными уже самими россиянами. По-прежнему виртуозность их весьма относительна, а правила - очень жестоки. Ставшее в конце XVIII века пословицей правило "лежачего не бьют" впервые сформулировано в полицейском указе от 1726 года: "...Чтобы увечного бою не было б и кто упадет, лежащих никого не били б". Большинство кулачных бойцов восприняли этот указ как покушение на свои священные права, и прошли десятилетия, прежде чем он хоть изредка стал соблюдаться.

Стеночные бойцы довольно часто пускали в ход нож, кистень или короткую дубинку (что, конечно, было нарушением этики кулачного боя, но нарушением привычным и постоянным). В таких случаях противнику удавалось отбиться, только если он заранее припасал аналогичное оружие. Эффективное сопротивление голыми руками почти исключалось. Даже "вкладышей" или "заначек" - укрытых в рукавице либо зажатых в кулаке утяжелителей типа медных монет, свинцовых пуль (в том же указе от 1726 года говорится об использовании в этих целях ядер для малокалиберных фальконетов, весивших сотни граммов) или железных стержней, - как правило, хватало, чтобы создать значительное превосходство в силе и опыте. Даль в своем "Толковом словаре" приводил приемы использования кистеней в стеночных схватках, утверждая, что к вооруженному таким образом человеку "нет подступа в кулачном бою".

Из этого напрашиваются два вывода. Значит, еще во времена Даля (или, по крайней мере, в недавнем для него прошлом) стеночные бои проводились не только на кулаках. Кроме того, кистень в опытных руках - оружие, конечно, грозное, однако именно против него возможна масса контрприемов - гораздо больше, чем против того же ножа. И если уж ни при каких обстоятельствах "подступа нет" - значит, нет и надежных навыков работы против оружия.

Одиночные поединки вне "стеночных" порядков уже существуют, но они более характерны для борьбы, чем для кулачного боя. В таких поединках участвуют все сословия, вплоть до высших слоев дворянства, и поддаваться родовитым противникам не принято. В кулачных боях одиночные схватки служат в основном дополнением "стенки", когда наиболее опытные кулачных дел мастера меряются силами до начала общего сражения. Удар наносится, помимо костяшек кулака, его нижней частью (при размахе сверху) и внутренней (при движении руки сбоку). Подбивы и зацепы ног сохраняются и в кулачном бою, и в борьбе. Арсенал их очень ограничен, но все равно умение проводить хотя бы некоторые подсечки считается верхом совершенства, доступным не каждому бойцу. Также не каждому доступна высокая меткость удара. По- прежнему главными "действующими факторами" остаются мускульная сила и выносливость.

Новое время

Каковы были поздние формы российского кулачного боя? Помимо обычных боев "стенка на стенку" существуют менее организованные схватки небольшими группами без четкой структуры (по принципу: каждый сам за себя). Это - "свалочный бой" (или же "сцеплялка"). Имеют место и чистые поединки - "сам на сам".

В XIX-XX веках все виды единоборств Российской империи перестали замыкаться в себе и начали образовывать сплавы друг с другом и с международными системами фехтования, борьбы, английского бокса, французского бокса, и даже дзюдзюцу. Иногда какая-либо из международных школ надолго сохранялась в чистом виде: например, греко-римская борьба. Она пользовалась в России невероятной популярность. Правда, часто мы недооцениваем показушный характер этого единоборства. Известно, например, что когда самый знаменитый из борцов, "чемпион чемпионов" И.М.Поддубный в 1923 году решил "тряхнуть стариной" и принять участие в спартакиаде, он был буквально шокирован тем, что теперь, оказывается, все приемы проводятся всерьез!

Бокс как "чистое" единоборство (а не как компонент рукопашного боя) появился в России в 90-х годах XIX века. Как ни странно, практически никто из знаменитых боксеров дореволюционного периода, по-видимому, не прошел через увлечение стеночным боем. Единственное исключение - татарин Нур Алимов, взявший себе боксерский псевдоним Кара-Малай.

XX век: начало

Рукопашному бою в дореволюционной армии систематически не обучали - даже в "спецподразделениях" (туда, правда, набирали бойцов, кое- что освоивших "частным образом"). В советское время массовая подготовка рукопашников тоже большей частью осталась на бумаге, но кое-что изменилось.

Помимо различных школ раннего самбо в Красной Армии существовал также прикладной рукопашный бой, иногда сочетавшийся с противостоянием вооруженному противнику. В обязательную программу тогдашних предшественников коммандос входил так называемый "вольный бой" (он же - "бой невооруженных"), схватки с применением короткого оружия (на ножах и безоружный против вооруженного ножом), штыковое фехтование и навыки противостояния без оружия штыковому бойцу. Контрприемы против оружия с длинным клинком (сабли, шашки) и револьвера не изучались Не потому, что это была редкость - приемы против архаичной в 30-х годах пики полагалось знать. Просто считалось, что "ширпотребовская" подготовка защиту от этих видов оружия все равно не обеспечит.

1920-е годы ознаменовались всплеском интереса к комплексным боевым искусствам. Но, хотя далеко не все они находились под полным контролем НКВД, для того периода уже не характерна и полная бесконтрольность: инструкторы обычно принадлежали к числу сотрудников Наркомата внутренних дел и учиться у них мог не каждый желающий. Постепенно происходило "засекречивание" наиболее эффективных систем рукопашного боя. Как раз в то время юридическая практика начала активно преследовать граждан за "превышение пределов самозащиты". Боевые приемы теперь можно было осваивать только "для служебного пользования".

Одна из фигур того времени - Нил Николаевич Ознобишин (ударение на втором слоге). Он родился в дворянской семье, но стал артистом цирка. С цирком он объездил много стран, это дало ему возможность изучить много иностранных языков и стать свидетелем знаменитых боксерских матчей (он был большим любителем бокса). В 1915 году он принял участие в первом чемпионате Москвы по боксу. В 1918-1926 году - тренировал солдат Красной Армии. В 1930 году издательство НКВД РСФСР опубликовало его книгу "Искусство рукопашного боя". В результате ложного обвинения в 1941 году он был арестован и сослан на 5 лет в Казахстан. О дальнейшей его судьбе сведений нет.

Об Иване Лаврентьевиче Солоневиче сведений очень мало, родился он судя по всему в 1880-х. Первая и единственная заметная публикация, раскрывающая принципы его школы, относится к 1928 году. Это - иллюстрированная методика "Самооборона и нападения без оружия". Основная техника захватов и бросков была перенята у так называемой "вольно-американской борьбы" (в то время - один из вариантов кэтча, а не современная вольная борьба). В отличие от Ознобишина, оценившего удары английского бокса, включившего их в свою методику, но недооценивавшего возможности по-настоящему сильных ударов кулаком, Солоневич рекомендует применять именно "силовые" удары, а также боксерские нырки и уклоны. Зато с французским боксом Солоневич в отличие от Ознобишина был знаком лишь понаслышке. Однако в любом случае, ему удалось создать вполне приличную школу, пригодную для прикладного использования. По некоторым косвенным данным, в 1930-х годах И.Л.Солоневичу удалось покинуть СССР (бежал из концлагеря в Архангельской области и перешел советско-финскую границу) и он стал активной фигурой эмигрантского общества. Один из основоположников "народного монархизма", автор нескольких книг (в частности, "Белая империя"). Умер в начале 40-х.

Зарождение самбо

Одним из первых, кто сумел творчески освоить новый вид единоборства - "боевую борьбу" - был офицер русской армии В.А.Спиридонов. Основные навыки боевого искусства он получил в спецучилище государственной безопасности, где готовили диверсантов. Вплоть до конца 1930-х годов он и не думал отрицать, что его система основывается в первую очередь на японском искусстве ближнего боя.

Другая яркая личность того времени - Василий Сергеевич Ощепков. Родившись на Сахалине, бывший в то время японской территорией, он смог поступить в Кодокан-дзюдо, и доучился там до второго дана. В 20-х годах он работал во Владивостоке, в Китае. Затем, после недолгого периода работы в Новосибирске, В.С.Ощепков переехал в столицу, где сумел продемонстрировать такие феноменальные результаты, что сумел даже потеснить школу Спиридонова, пустившую к тому времени глубокие корни.

Система Ощепкова была нужна в первую очередь бойцу, система Спиридонова - диверсанту. Это отчасти и определило их дальнейшую судьбу. Ощепков в отличие от своего "коллеги" отказался замалчивать восточное происхождение своей школы. В результате он был арестован как "агент японского милитаризма", и почти сразу же погиб в тюрьме. Созданная им школа официально продолжала существовать: именно она легла в основу современного самбо. Но ее новые руководители (в первую очередь - знаменитый Анатолий Харлампиев, поспешно объъявленный "основателем самбо"), памятуя судьбу своего учителя, приложили максимум усилий для того, чтобы самбо перестало походить на восточное боевое искусство. Тем не менее именно под такой маско продолжало свое официальное существование, вероятно, лучшая из боевых школ советского периода, постепенно все более и более перерождаясь в далеко не самое лучшее спортивное единоборство...

Систему Спиридонова ожидала прямо противоположная участь. Она, наоборот, перестала существовать официально, но сохранилась на практике (хотя и с грифом "для служебного пользования"). Дело не только в том, что Спиридонов согласился молчать - кто посмеет упрекнуть его за это?! - но и в том, что его школа с самого начала приобрела популярность не среди армейских офицеров, как у Ощепкова, а в НКВД. Раньше об этом бы говорили с гордостью. А теперь - предпочитают вообще не говорить.

16 ноября 1938 года вышел указ Комитета по делам физкультуры и спорта, официально дающий "права гражданства" самбо. В нем говорилось, что данный вид единоборства сложился "...из наиболее ценных элементов национальных видов борьбы нашего необъятного Советского Союза - грузинской, таджикской, казахской, узбекской, киргизской и некоторых лучших приемов из других видов борьбы". Понятно, отчего в 1938-м грузинская борьбы стоит на первом месте, а европейские и японские системы вообще не упомянуты. Но, даже зная, что именно они сыграли в становлении самбо решающую роль, все-таки постараемся оценить вклад национальных видов борьбы советских народов.

Азиатские виды национальной борьбы



Большинство азиатских (и отчасти кавказских) видов борьбы в целом соответствует "поясной" борьбе в ее мусульманском варианте. Стационарный захват обеими руками или только одной (вторая в этом случае проводит свободные захваты выше пояса), подъем и сваливание, броски оземь... В падении борьба обычно не продолжается, то есть она чуть более условна, чем некоторые ирано-турецкие виды. Обычно соревнования проводились на специально оборудованной площадке - майданчике.

Почти на все школы Средней Азии распространялось, с некоторыми отличиями произношения, тюркское слово "кураш". Узбекский кураш, татарский курэш, казахский курес... Даже азербайджанское гурассу - из этой же серии. Слабо различаются также техника и правила. Обычно бой заканчивается сбиванием "на три точки". Известны броски через ноги, но, как правило, не с помощью ног. Захваты за ноги тоже применяются редко (например, в гурассу - до уровня колена). Отталкивание - не удары! - ногами имеют место в ряде конных видов борьбы (кокпари, улак, чопанах), причем толчок обычно наносится в бок лошади противника: в сочетании с захватом это позволяет "выдернуть" его из седла. Иногда виды борьбы на территории одной республики различались больше, чем межреспубликански. Так, ферганский кураш фиксировал на поясе обе руки и запрещал даже подъемы, а бухарский допускал свободные захваты выше пояса. Ударов, по существу, нет. Вплоть до 1940-х годов узбеки (как и некоторые народы Кавказа) кулачную схватку называли "русским боем".

Системы борьбы Кавказа и Закавказья несколько отличаются от среднеазиатских. Абсолютно жесткая фиксация рук - редкость. В Азербайджане "пояс" распространяется вниз от талии (прочные короткие штаны), в Грузии и Армении - вверх (кожанная куртка - чоха, за которую производится захват руками).

Чтобы не выдать свое дзюдоистское происхождение, самбо на самом деле не столько "подпитывалось" национальными видами борьбы, сколько "подпитывало" их. Крайне поучительно сравнивать учебники по локальным видаам борьбы 30-х и 50-х годов. Более поздние издания содержат обычно значительно большее число приемов. Причем все заимствования - самбистского типа.

Локальные виды борьбы оказали влияние на комплексную российскую систему. Но ценность поясной борьбы заключалась именно в ее примитивизме. Столь мало эффективных приемов, так часто победа достигается простым выведением противника из равновесия, что именно искусство сохранения равновесия при "сваливающих" бросках достигло уровня, который представлял ценность даже для такого большого мастера восточных единоборств каким в наших условиях был В.С.Ощепков.

У бурят существовал специфический вид национальной борьбы бухэ барилдаан ("борьба силачей"), были широко распространены конные состязания, большой популярностью пользовались стрельба из лука и фехтование. Среди некоторых бурятских родо-племенных групп (хондогоров, булагатов) существовало и такое боевое искусство, как хара моритон ("черные всадники"), в котором совмещались элементы искусства верховой езды и единоборства с применением различных видов оружия и предметов обихода кочевых народов (кнут, аркан, ремень и т.п.), борьбы и кулачного боя, метания в цель различных предметов. Согласно преданиям и легендам бурят, боевое искусство "черных всажников" восходит к обожествленным героическим личностям - Ажирай Бухэ и его помощнику Харамцагай-мэргэну, которые во главе военной дружины степных удальцов прибыли из Монголии в Прибайкалье на лошадях черной масти и прославились тем, что защищали местное население от набегов враждебных племен. Сходные виды единоборств бытовали и у других народов Сибири, например, у тувинцев - кюреш, каракюреш, ламакюреш и т.п.

Наши дни

Система Спиридонова также нашла свое продолжение в наше время. Сегодня наилучшим ее последователем является А.А.Кадочников, преподаватель теоретической механики из Краснодарского училища ракетных войск и артиллерии. В отличие от подавляющего большинства пропагандируемых ныне "древнерусских" систем, разработки Кадочникова - не фикция, направленная лишь на то, чтобы тешить национальные чувства. Они вполне применимы как в уличной, так и в окопной схватке.

Согласно информации Игоря Скобеева - одного из старых учеников А.А.Кадочникова - вплоть до середины 80-х годов по отношению к этой системе термин "русский стиль" не использовался. Сам Кадочников называл свою систему "боевым самбо", и она является целиком и полностью его собственной разработкой на основе подготовки, полученной в спецподразделениях флота в качестве боевого пловца.

Один из учеников Кадочникова - Ретюнских - на основе свего опыта, а также самбо и дзюдо, разработал "Российскую Отечественную Систему Самозащиты" (сокращенно - РОСС).

В годы распада Советского Союза на волне национализма некоторые предприимчивые люди объявили себя "наследниками" якобы существовавших древних русских (украинских, белорусских и т.п.) боевых систем. В качестве примера можно привести славяно-горицкую борьбу, "возрождаемую" москвичом А.Беловым, популяризуемый на Украине "казачий стиль", тверскую "бузу" с ее основным "мастером" Г.Базловым из Твери, санкт-петербуржца А.Грунтовского с его "скобарем", а также всяческие виды "велесовой борьбы", "сибирского вьюна", "коло" и т.п.



Рекомендуемые статьи:

Серия статьей Михаила Лукашева об истории самбо:

"Сотворение самбо"
статья была опубликована в журнале "Физкультура и спорт" N9-10/91
"Система "САМ""
статья была опубликована в журнале "Русский стиль" N1/94

Серия статей Григория Панченко о т.н. "русских стилях", публиковавшаяся в журнале "Кэмпо":

"Размышления о русском стиле"
опубликована в "Кэмпо" N1/96
"Реаниматоры или фальсификаторы?"
опубликована в "Кэмпо" N3/96
"Стеночники против боксеров"
опубликована в "Кэмпо" N4/96
"Ответ на "последний ответ""
опубликована в "Кэмпо" N4/96

"Борьба на поясах", автор - Б.Горбунов
статья опубликована в журнале "Русский стиль" N 2/94
"Стража императора Китая", автор - А.Вершинский
статья опубликована в журнале "Техника-молодежи" N4/94
Интервью с главным редактором журнала "Кэмпо" А.Е.Тарасом о развитии единоборств в СССР
Как делали себе рекламу "русские стили" - прочтите сами эти статьи из советской прессы, про которые нынешние "русичи" стараются забыть

Э.Самойлов "Под игом каратэ"
К.Серов "Стиль от... спецназа"
К.Серов "Русский ниндзя"
К.Тиновицкий "Бью в зуб ногой"
К.Тиновицкий "Возьмите - я готов на все!"
К.Тиновицкий "Парни из КГБ и пистолеты достать не успели"
К.Серов "Драка как лучший метод оздоровления"

Основанная на односторонней информации статья К.Тиновицкого о бурятском родовом искусстве "черных всадников"

[%sig%]

["Замполит"]

Спасибо, Уважаемый!

Но проще ссылку было дать...

http://cclib.nsu.ru/projects/satbi/satbi/statyi/

Алексей.

[Sigurd]

Господа, чем гнать чужое фуфло, да ещё и устаревшее, лучше бы попытались составить своё независимое(!) компетентное(!) мнение!

Велика ли честь перепечатывать в сотый раз опус любителя-профана, по совместительству профессионального развлекателя.

[Батька Ангел]

Задолбали уже этим панченкой. Сколько не отвечай на этот пасквиль, всегда найдется человек, которому это дерьмо в новинку...


"Удары ногой в грудь и даже лицо нельзя назвать "высокими", так как, судя по контексту,"

Где, какой контекст???????? ПРЯМО все сказано, без контекстов. Все его статьи такие - старание видеть то, чего нет и не видеть того, что было. Предвзятость одна.

Вот этому ... в противовес статья Белова.

http://www.infosport.ru/press/szr/0798/topic1.htm

[не-доктор]

началося...

[А. Кочергин]

Не началось.
1. У нас есть форум "Книги и видео", если хочется выставить чужие творения, то там им самое место
2. Насчёт ссылки и впрямь, очень разумный совет.
3. Как я уже вежливо говорил, в идеале высказывать своё мнение, основанное на собственном опыте, хотя я конечно же не против чужих исследований, но давать их даже без комментариев, не вполне полезно (на мой взгляд), мало ли что и как считает.
А вообще мне статьи понравились, хотя бы тем что я теперь знаю, что думают люди про разные стили, о нектороых я даже не слышал. Моё мнение о том что я знаю лично "это" ни как не поменяло, но дало пищу для раздумий, что замечательно. Не ругайтесь, это всего лишь монитор а в нём буквы, ни кому от этого плохо не будет.
С уважением А. Кочергин

[CGS]

не-доктор, дык это и не заканчивалось. )

[%sig%]

["Замполит"]

Хотелось бы ответить лично Sigurd_у
(но почтовый адрес Sigurd выдаёт deleted)
===========================================

Помню.
Со своим уставом в чужой монастырь не лезут.
Тем более данный форум это суровый мужской (не совсем, конечно же, благодаря девушкам и молодым женщинам) монастырь
===========================================

Но на "Военной разведке" замучился бороться с захламлением форума статьями порой бредового характера.
Был вынужден определить, прежде всего, для себя правила форума "ВР"

3. Желательно не размещать статьи на форуме полностью, а давать только ссылки на источник (сохраняя её для себя в своих домашних архивах)
Это не относится к статьям, адрес которых первоначально не сохранялись (статья предназначалась только для своей информированности).

4. Материал, размещенный на форуме обязательно должен содержать ссылку на источник (это не относится к слухам бабы Мани , личному опыту, личным знакомствам)

5. Ссылка желательно анонсированная (дел то, всего два раза скопировать… не ленитесь)

6. Для обсуждения статьи приводить только материал, требующий обсуждения, но с необходимыми дополнениями из этой статьи.
http://www.vrazvedka.ru/stdcgi/forum.ph ... =1369&oid=
===========================================
А далее предложил

Выдвигал инициативу

Прошу участников форума “Военной разведки” при интересных темах на параллельных форумах давать ссылки (адрес на тему), не ограничивая “непосвящённых” рамками данного форума.

С форума
"Koi no takinobori ryu".
Проблемы РЕАЛЬНОГО БОЯ!
http://www.koicombat.org/forum/list.php?f=1&o=
===========================================

Сегодня увидев подобное не удержался от замечания...
Сам же, как администратор форума "ВР", удалил бы эту тему без сожаления.

Всего Вам Доброго!
Алексей

[VladTs]

"Сам же, как администратор форума "ВР", удалил бы эту тему без сожаления"

Была у меня эта статья, а адрес я уже давно забыл(ссылку дать не мог), был интерес к русским стилям, ну я её и выложил, а поскольку объём большой, то сделал отдельной темой, чтобы это никого не затронуло, кому нужно тот ознакомился...

Личное: то что я её выложил не указывает на то, что я разделяю мнение автора, как, впрочем и написанное только-что не указывает на то, что не разделяю, - выложил её просто как информацию, моё же отношение ко всему вышесказанному остаётся моим личным делом, но мне одно непонятно: почему сторонники тех или иных стилей, высказываясь "за" считают, что никто не имеет права высказать своё "против"...

[%sig%]

[Станислав Березнюк]

"Вот этому ... в противовес статья Белова.

http://www.infosport.ru/press/szr/0798/topic1.htm"

Бросилось в глаза следующее: "Неоднократный чемпион России дореволюционных лет П. В. Никифоров, наблюдавший в свое время кулачные бои и даже участвовавший в них подростком, рассказывал, что кулачные бойцы часто сами доходили до правильной техники нанесения удара"

Раз "доходили сами" - значит, их этому не учили? Значит, не было СИСТЕМЫ ПЕРЕДАЧИ ИНФОРМАЦИИ? А если так - то можно ли говорить о "СИСТЕМАХ боя"?

То, что драки можно найти в истории ЛЮБОГО народа - сомнения не вызывает Сомнение вызывает то, что любую драку стараются выдать за проявление национального боевого искусства )) Я, конечно, понимаю, что геометрия зародилась из измерения участков земли, но нельзя же на основании этого любого землемера именовать геометром в современном смысле этого слова.

["Замполит"]

Уважаемый, VladTs!

Ни коим образом не имел в виду, конкретно Ваши действия (выкладывание статей), чем то плохим...

По отношению к Вам, было только пожелание давать всё же адрес источника.
============
Всё последующее было только ответом лично Sigurd_у.

Но можете понимать мои слова об удалении данной темы, как

Найдена ссылка на источник и необходимость в самих статьях попросто исчезла.

И всё... и не более.

Всего Вам Доброго!
Алексей
------------------

[Батька Ангел]

А что вы так обрадовались? Свидетельство Никофорова не повод делать о выводы о наличии или отсутствии "систем" обучения. И вопрос еще - что он считал "правильной техникой"?